Позади послышались звучные хлопки о
воду, и через несколько мгновений меня обогнал плывущий баттерфляем
Макрак. Размах его лап был слишком уж широким, что позволяло диги
бороздить водную гладь со скоростью спортивного катера. Может быть,
именно его разъярённой морды и испугался Снуп, решивший свернуть к
овалу?
Не теряя момента, я схватил рукой
мокрый мех, оказавшись на обезьяньей спине. Мы уже почти настигли
рогу, когда тот оказался под порталом и подпрыгнул. Он зацепился
пальцами за край межпространственного разлома, подтянулся и, с
ужасом в глазах посмотрев сначала на нас, затем вглубь космоса,
сиганул внутрь, мгновенно исчезнув.
Портал задрожал, его контуры начали
таять…
Завизжав, диги одним прыжком влетел
внутрь.
И я вместе с ним.
Всем, кто бывал в аквапарке, знакомы
эти ощущения — взбираешься высоко-высоко, а затем, нырнув в
пластмассовую трубу, стремительно несёшься вниз.
Вот только сейчас вместо пластика мою
свободу ограничивал тоннель космического пространства, испещрённый
яркими россыпями звёзд, туманностей и созвездий. А вместо воды подо
мной была визжащая туша диги.
Чего уж греха таить, я и сам орал,
как сумасшедший — настолько неожиданным и молниеносным оказался наш
спуск. Ещё подъём, крутой вираж и снова спуск.
Я действительно находился в тоннеле.
Поразительно, но пару раз ощутимо приложился затылком о тёмную
космическую материю. Похоже, даже если б я захотел сбежать —
изменить направление заданного маршрута не представлялось
возможным.
Очередной поворот градусов на сто
десять, и тело обезьянки внезапно начало уменьшаться. Я не успел
толком удивиться, как быстро вернувшийся к прежнему состоянию —
тому, что было у него до встречи с асурами — Макрак подскочил на
невидимой кочке. Я не удержался и разжал пальцы.
Уменьшившийся диги улетел вперёд
быстрее, чем я понял это.
Спустя пару мгновений я остался в
скоростном тоннеле совсем один.
Внезапно космические красоты впереди
сменились самой обыкновенной темнотой. Такой, какая бывает в
подъезде, когда перегорит лампочка.
Основание тоннеля пропало из-под моей
задницы, и я полетел вниз, приложившись обо что-то головой.
***
— О-о-ох, — сдавленно прохрипел я,
открывая глаза.
Я лежал на боку на холодном каменном
полу. Всё тело ныло, словно меня разрывали, а затем размалывали на
части. Мысли со скрежетом пытались пробиться в пустую черепную
коробку. Каждое усилие отдавалось вспышкой боли.