— Не-е-е, трижды мало! Лучше раз по
десять каждого!
— Вот раньше-то жизнь была… А сейчас
подножный корм жрать приходится да самогон из него же гнать!
Брундир обернулся и гаркнул через
плечо:
— А ну заткнулись, неучи треклятые!
Не заставляйте меня краснеть перед уважаемыми Героями!
В спину старосте тут же полетели
сочные проклятия. Он молча показал односельчанам узловатый средний
палец и тяжело выдохнул:
— Они-то, — дворф кивнул за спину, —
всегда такими балбесами брехливыми были, но дело своё знали!
Правда, много перерождений с тех пор прошло…
— Много? — с любопытством
переспросила Йоко.
— Агась… Принеслись гоблины, почикали
полдеревни, и пошли перерождения. А новые они-то всё равно немного
другие… — он печально покачал головой. — Честно говоря, с трудом
припоминаю те жизни, когда я баранов растил. Может быть, и не я это
был вовсе…
Я невольно вспомнил Кеса’еля. Тогда
друид рассказывал, что многие местные «перерождаются» уже взрослыми
в определённой семье, и младенцев среди них рождается очень
мало.
— И ведь не все перерождаются-то… —
вздохнул Мундир.
Посмотрев на него сочувственным
взглядом, я попытался хоть как-то приободрить жителей деревни:
— В моём мире, например, люди умирают
насовсем. Хотя некоторые уверяют, что есть и перерождение, и
загробная жизнь, но никто этого не помнит.
— Херово вам, господин Герой, —
покачал головой Брундир.
— Слушайте, — голос Йоко прозвучал
звонко, как будто она тоже пытается отвлечь бородачей от печальных
дум. — А вы правда умели выращивать баранов и рожь?
— Спрашиваешь! — воскликнули
сзади.
— Лучше всех!
— Да мой баран был вкуснее, чем всё,
что ты когда-либо ела, человечка!
Йоко посмотрела на возбуждённую ораву
и широко улыбнулась:
— А что ещё умеете? Я слышала, дворфы
— непревзойдённые мастера горного дела! Кирку-то в руках
удержите?
Я обернулся — оскорблённые бородачи
состроили недовольные рожи и подняли к небу кулачки:
— Ты за кого нас принимаешь,
человечка?
— Нет ни одной жилы, которую мы бы не
смогли обработать!
— Дай нам рудник, мы тебе ворох руды
притащим!
И всё в том же духе. Староста
снисходительно покачал головой и пояснил:
— Это у нас в крови. Жаль, близ нашей
деревни добывать нечего. Единственная пещера — так и та
задница!
Уже не в первый раз дворфы так
называют «Дышащую Расщелину», я не удержался и задал наконец
мучащий меня вопрос: