Его колени подкосились, и Рольф упал
навзничь. Три многоножки тут же накинулись на обездвиженного
воина.
— Едрить их в дышло! — первым пришёл
в себя Длорин и размашистым пинком запустил Рольфа в воздух. —
Лови! — крикнул он мне, отрубив очередную глазастую голову.
На ходу спрятав лук, я сделал пару
шагов навстречу летящему танку и выставил перед собой руки.
— Ух ты ж… — выдохнул я, поймав его.
Пришлось даже присесть, чтобы не рухнуть на спину.
Передал ещё одного пациента
взвинченной Лие и вновь бросился на помощь остальным.
— Суки! Твари! Ишь чё удумали, едрить
вас в дышло! — свирепо кричал Длорин, размахивая секирой с такой
лёгкостью, будто здоровенный топор весил не больше гусиного
пёрышка.
Джон, напротив, бился молча,
исступленно сжав губы. Именно он, ослепительным лучом света добив
последнюю многоножку, и положил конец битве.
Стоило твари, завизжав, бухнуться на
спину, дрыгая лапками в предсмертных конвульсиях, ядовитое облако
рассеялось, и мы трое, не сговариваясь, бросились к раненым.
— Ну что с ними, едрить их в дышло?!
— дворф изо всех сил принялся тормошить Лию, но, заметив
недовольный взгляд Джона, буркнул: — Мои вам пардоны, — и отпустил
бедняжку.
— Ну, Лия, как они? — не выдержал я,
переводя взгляд с одного бесчувственного тела на другое.
Жрица виновато опустила голову и
всхлипнула:
— Я не знаю… Ничего не помогает…
— Кхе… — послышался сдавленный
кашель, и спустя несколько секунд лица воина и волшебницы начали
обретать краски.
— Чёрт… — вяло пробормотала Йоко. — А
я уж думала, снова сдохну… — она подняла глаза на нас. Взгляд
волшебницы постепенно становился всё более осмысленным. Японка
посмотрела на жрицу и устало улыбнулась: — Спасибо…
— Ага, — подал слабый голос и Рольф.
— Присоединяюсь, кхе-кхе, — он с трудом принял сидячее положение и
огляделся по сторонам.
Снова всхлипнув, жрица бросилась их
обнимать.
— Слава Богу! — с облегчением
выдохнул паладин.
Пока мы с Джоном и Рольфом копались в
зелёной дряни, Йоко рассказала про свои ощущения под дебафом:
— Серьёзно вам говорю! — повторяла
волшебница. — На самом деле сознания лишилась! Слышала отзвуки
голосов, не понимая слов… Правда, чувствовала, что меня лечат.
— Ага, — поддакнул воин, — и боль
такая… Хуже даже, чем при пробежке с похмелья.
— Едрить её в дышло… — покачал
головой Длорин. — Иван, опасное проклятье мы тут нашли, едрить
его…