– Ох лиса, нужны ли тебе мои старчески разглагольствования?
– Нужны и важны. Я и правда подробностей не знаю. Вот сколько оброку правильно требовать?
– Естественно, в разных губерниях и суммы могут различаться. – Ну хочет, пусть слушает. Тайн не открываю. – От почвы зависит, близости городов, судоходных рек и много другого. Но и это еще не все! Цены растут, и соответственно повышаются требования. В России уровень оброка не фиксирован. В принципе правильно. Подушный много лет оставался неизменным, и фактически государство теряло огромные суммы, остающиеся не крестьянину, а помещику. А в целом до Анны Иоанновны средний составлял около двадцати пяти копеек с души и пятидесяти копеек с души мужского пола. Уже в 1742 году брали примерно восемьдесят копеек с души мужского пола. К концу правления Анны Карловны оброк крестьян на Суздальщине и Ярославщине достигал рубля и тридцати четырех копеек с души мужского пола, или пяти целых девяти десятых пуда в пересчете на хлеб.
– А государственный? – неожиданно заинтересовалась она.
– Сорок копеек с души мужского пола. – Уж данный момент я хорошо проработал, не зря в свое время консультировал по поводу Российского Государственного банка и перевода заложенных имений под руку государеву. – В 1745 году был увеличен до пятидесяти пяти копеек, оброк с дворцовых крестьян, формально также равнявшийся сорока копейкам, в 1743–1750 годах составлял в среднем шестьдесят семь копеек. В 1755 году вырос до одного рубля с души мужского пола, а в 1762 году – до рубля и двадцати пяти копеек. В 1761 году оброк государственных крестьян увеличен до одного рубля. А в частном имении и до двух доходит.
– Действительно выгоднее быть в крепости не у помещика.
– А еще лучше вольной птахой летать. За службу государственную получали когда-то дворяне землю. На войну ходили, кровь проливали, кормиться им как-то надо было? Денег в те времена на Руси не особо много имелось.
– Homo sine pecunia imago mortis, – торжественно провозгласила Софья.
В переводе с языка вымерших римлян на наречие родных осин: человек без владений как мертвый.
– Какая ты у меня умная, – показательно восхитился я. – Так, да не так. Не одними полями можно богатеть.
– Предприятиями. У тебя их не перечесть. Сам, наверное, не помнишь.
– Зато я кое-что другое прекрасно помню. Ни на одной мануфактуре или заводе все имущество мне не принадлежит.