— Уже ничего не изменить, Лундан. Работаем с тем, что есть.
Трис сжал мои руки — я совершенно чётко чувствовала, на что он рассчитывал, но в то же время ловила его понимание. Любимая фраза шефини в питомнике, можно сказать, девиз метаморфов. Работаем с тем, что есть.
Ну что же. Работаем.
3. 3
Полёт прервался внезапно, вышвырнув меня в стерильный серый бокс. Стараясь не показывать, что проснулся, я как мог оглядел пространство из-под прикрытых век.
Ничего, кроме узкой прикреплённой к полу койки и скрытой в панелях раздвижной двери, за которой, видимо, можно справить естественные потребности.
Дар’морн, недовольный возвращением в реальность, глухо ворочался, постукивая в мозгу. Летать. Летать...
Микросетевик всё ещё был на мне. Кольцо тоже ощущалось у груди. Не думаю, что меня не обыскали. Значит, не знали, что искать.
Драгов камень. Не то чтобы камень... суть нашей связи с дар’морном. Редкость, потому что как правило мы храним эту суть в себе. И только если один из нас умирает, может остаться камень. Либо с привязанным к нему дар’морном, который не смог освободиться. Либо с опустошённым драгом, дар’морн которого погиб, оставив после себя почерневшую, загрубевшую сущность, что так ценится во всех мирах.
Когда-то мы с моим зверем почти погибли. Когда-то смогли вырвать из себя эту суть... и отдать её в залог старому Офру. За возможность начать новую жизнь, новую месть.
Мирра знает о камнях и видела кольцо на руке Лундан. Высока вероятность, что передала эту информацию гармам, как только её корабль оказался на достаточном расстоянии. Значит, в любой момент могут прийти отбирать. А вот мелодии пока не звучали — ни призыва, ни успокоения, ни первого единения... да никакие. И это позволяло предположить, что о них старая стерва умолчала. Сейчас, при последней встрече, я слишком отчётливо ощутил её возраст. И ещё сильнее осознал, каким молодым дураком был тогда.
Она пыталась воздействовать на привязку. И не уверен, что мне удалось бы сдержаться, не поползти к ней на брюхе, если бы шандарахнула в полную силу. Я ведь ещё помню, как расставание с ней казалось хуже смерти, как готов был на что угодно: вымаливать встречи, прощение за какие-то невразумительные обиды или противостоять Кругу кланов. Когда мысли отключаются и за глоток внимания, за прикосновение согласен буквально на всё. Да я ещё неплохо соображал тогда, ей приходилось убеждать, что мы действуем в интересах драгов. И наших с ней.