- Как я по тебе соскучился, Веточка. Иди же ко мне! - ответного
порыва не последовало, но он, как видно, был настроен сегодня
решительно. Поэтому, подошел ко мне сзади, обнял за плечи и
принялся целовать в шею. - Ты на меня действуешь умиротворяющее…
Как, кстати, съездила в свое Качелино?
- Плодотворно, – процедила я, с усилием отрываясь от стула. – Я
об этом, кстати, и хотела с тобой поговорить.
- Поговорим, конечно, только давай сначала, вспомним наши с
тобой лихие времена, – запальчиво пробормотал Андрей, расстегивая
мне блузку на груди.
Мне же, второй раз за это утро, пришло время удивиться: я больше
не чувствовала ничего к этому мужчине. И зря, он, конечно, напомнил
про ТЕ времена. Контраст стал еще острее:
- Андрей! – продостерегающе повысила я голос, перехватив его
руки. – Я ухожу в отпуск.
Эффект получился явно отрезвляющим. Мужчина замер и изумленно на
меня посмотрел:
- Повтори еще раз.
- Мне нужен отпуск, – достигнув желаемого результата, смягчила я
тон.
- Но, ведь мы с тобой планировали вместе в сентябре махнуть во
Вьетнам?
- Мы с тобой целый год что-нибудь планируем, но, планами это так
и остается, а мне нужен отпуск сейчас. Хотя бы две недели. Очень
нужен, – застегивая пуговицы, осторожно надавила я.
- И зачем тебе две недели?
- Мне нужно уехать в Карелию. Там обнаружились…«следы» наших с
бабушкой дальних родственников.
- Опять эта твоя «родственная фобия», – страдальчески закатил
мужчина глаза. – Ну, скажи, тебе меня одного мало, с моими фобиями
и вечными творческими муками? Тебе обязательно надо пригреть еще
кого-нибудь на своей… груди. А я собственник, ты же знаешь, – снова
пошел он в наступление.
- Ну, тогда вот, что, – решилась и я на «ва банк», выставив
перед собой руки. – Если ты так уперся, то мне ничего не остается,
как просто взять и уволиться.
Андрей отстранился и вскинул брови:
- Даже так?
- Именно так и никак иначе, – отчеканила я.
- Ну, ладно. Раз пошел такой откровенный шантаж, пиши заявление,
только на четырнадцать дней. И передай все свои дела… Да, кому их
передать то, ведь некому… Две недели и ни дня больше. И скажи, ты
одна едешь?
Теперь уже я, закатив глаза, направилась к двери. Потом
остановилась и взглянула на Андрея. Мужчина стоял у стола с полным
недоумением на лице… «Ну, зачем я сегодня сюда пришла? Ведь могла,
просто «по-английски» свалить в неизвестность, или позвонить ему с
прощальным «Я тебя бросаю и уезжаю навсегда», на крайний случай,
написать письмо по мэйлу». Нет, какая-то часть моей души еще
сомневалась в равноценности выбора, еще цеплялась за прошлое,
внушая смутные надежды: