Тук, вознеся к потолку глаза, кивнул и удалился. Следом за ним,
закинув на плечо кожаную куртку, тоже мою вчерашнюю «близкую»
знакомицу, ушел и Его сиятельство, на мгновение, задержавшись в
дверном проеме:
- Чуть не забыл, на всякий случай, лаз в стене мои люди
замуровали… Хорошего дня! – и кто бы сомневался?..
Ну что ж, как бы там ни было, а целый день и целый замок были в
полном моем распоряжении. Да… и еще Тук. Я с душой потянулась и
отошла от окна:
- Интересно, а чем же из изысканных яств себя баловал Его
сиятельство?.. Вот ведь… зараза, - на просторной графской тарелке
сбоку, сиротливо сгрудились остатки порезанной на мелкие кусочки
жареной картошки.
Проглотив и эту обиду, я начала самостоятельный осмотр замка.
Наибольший интерес, естественно, вызывали сами графские покои, так
называемое «логово зверя». Они представляли собой большой
прямоугольник, зрительно поделенный на три части. Самой ближней ко
входу была обеденная зона, уже знакомая мне по столу. Кроме стола
здесь взгляд пугал местный мойдодыр - вычурный умывальник с большим
зеркалом. Налево, от входа, два узких мозаичных окна, с такой же
дверью между ними, по видимости, на балкон. В дальнем левом углу
комнаты, по сложившейся местной традиции был камин, замазанный
белой глиной с оттисками листьев каких-то растений на поверхности.
Правее его, высилась, на самом деле высилась, поднятая на две
ступени, и без того огромная графская кровать, полускрытая за
помидорно красным балдахином. Я не удержалась и заглянула в
интимный полумрак: «Да, при желании, здесь можно разместить троих
Борамиров, причем, вдоль или поперек, значения не имеет». С трудом
оторвав взгляд от этого «чуда», я направила свои любопытные стопы в
последний неисследованный мной угол. Он был отгорожен от остального
пространства высокой габеленовой ширмой из нескольких секций. Лишь,
возле кровати оставался небольшой туда проход. Оттуда я и попала в
графский… кабинет. Святая святых здешнего правителя была плотно
заставлена книжными шкафами. В редких пространствах между ними
висели карты, с которыми мне еще предстояло познакомиться, чертежи
и графические рисунки. Один из них сразу обратил на себя мое
внимание, потому что явно принадлежал руке ребенка. Обычный такой
рисунок, выполненный с душой и от этого еще более ценный: фигурки
мужчины и женщины по краям, а между ними – мальчик. Все трое
держатся за руки и улыбаются во всю ширину круглых лиц. А внизу,
под каждой из них подписи: «Отец», «Бор», «Мама». «Вот, значит, как
ВАС зовут, Ваше сиятельство, очень близкие вам люди… У каждого из
нас есть свои слабые места»…