— Пройдемся? — предложила целительница, и я нехотя встала со
скамьи.
Кажется, энтузиазм, вызванный лекарством, стал немного
отпускать. Мы прошли под аркой и оказались в одном из крыльев
академии. Убранство помещений восхищало размахом. Высокие потолки,
ковры, портреты и стенды с бюстами местных знаменитостей
встречались в каждом коридоре и холле. Антураж вызывал
благоговейный трепет и желание прихватить парочку предметов
искусства на черный день. Испытывала ли я стыд от подобных мыслей?
Да. Но из-за рисков оказаться на улице без гроша в кармане мои
моральные принципы дали слабину.
— Ах, не трогай, — предостерегла Альбертина, когда я хотела
коснуться одного из бюстов, — на них заклятье. Пару лет назад
какой-то студент из-за политических взглядов решил испортить
изображение Булгура Великого, и с тех пор все строго охраняется.
Прикоснешься — посинеешь.
— Это как? — испугалась я, для надежности спрятав руки за
спину.
— Вся кожа станет синей на неделю, — объяснила Альбертина. —
Господин ректор счел это лучшим способом выявить вандалов. Кстати,
мы проходим мимо столовой. Здесь ты всегда можешь поесть. Кухня
простая, за изысканными блюдами лучше выбираться в Ландр.
— Ландр?
— Извини, все забываю о твоем состоянии. Мы находимся в
королевстве Ковенгард. Столица Гансбург. Академия же расположена в
городе Ландре. Когда у меня будет выходной, можем вместе выбраться
в город, — терпеливо разжевывала Альбертина.
— Спасибо, — тепло поблагодарила я.
Мы закончили осмотр замка на библиотеке. Не заходя внутрь,
Альбертина показала, где находится пристанище книг, и поспешила
вернуть меня обратно в лазарет. Целительница сочла, что на сегодня
достаточно впечатлений. Мне и самой не терпелось забиться в
какой-нибудь угол, так как с занятий начали выходить студенты и
каждый провожал нас долгим, пристальным взглядом.
— Альбертина, — обратилась я к целительнице, когда та заботливо
взбивала подушку на койке, — пожалуйста, будь честна, что со мной
не так?
— Сансара, я не понимаю...
— Меня не покидает ощущение, что я изгой, и никак не могу
разобраться почему. В шкафу одно старое тряпье. Кто-то в академии
даже поднял на меня руку. Отец лишил наследства. И я не нашла ни
одного письма от семьи или друзей. Прошу, объясни, — в последней
фразе отчетливо слышалась мольба.