И груду писем разбирала.
И как остывшую золу
Брала их в руки и
бросала.[1]
Ник тем временем споро достал из притороченной к седлу сумки
маленький блокнотик и записал буквально дословно то, что
продекламировал герцог Рут. Когда мужчина вернулся обратно, он с
чувством гордости протянул ему запись.
- Невероятно! – покачал головой Дэн. – Какие только самородки не
водятся в провинции! Почему я вас раньше не знал.
- А если ему дать в руки подзорную трубу, то разведки всего мира
отдыхают! – рассмеялся в поддержку слов друга Грифиц.
- Думаю, мне реально будет, что сказать вашему отцу о
перспективах этого молодого человека! – улыбнулся друг, глядя на
раскрасневшуюся девушку. Она явно очень переживала за молодого
человека.
Кортеж тем временем уже подъехал к дому. Ник легко спрыгнул с
коня и подбежал к любимой, помогая спуститься девушке из седла.
Затем отцепил незамеченный раньше зонтик с тонким шпилем на
макушке, и подал его в руки Лиз. Та ловко подхватила зонт и,
используя его вместо трости, немного прихрамывая, поспешила в дом,
чтобы предупредить родителей.
- Вот и верь в твои списки! – шепотом, чтобы другие не слышали,
проговорил Рифу Дэн.
- Зато, какой самородок мы с тобой отрыли! - усмехнулся тот в
ответ.- Да и недостатки, описанные в списке, присутствуют. Просто
она научилась с ними жить не замечая.
- Мне мой нос жить не мешает, если ты про это!- огрызнулся Дэн в
ответ. – Просто под вниманием женского пола ко мне всегда скрыта
какая-то корысть.
Хозяин дома встретил гостей с распростертыми объятиями. Знак
внимания таких высоких особ не остался не замеченным. Сообщение о
том, что Ника берут на службу в тайную канцелярию, позволили
кардинально изменить взгляд родителей Лиз на него. Через пару часов
друзья отправились домой с нулевым результатом, но с чувством
удовлетворения и новым и очень ценным сотрудником.
***
На следующее утро мужчинам предстояла дорога во владения барона
Бернски. Второй в списке уродин значилась его дочка Майли.
Оптимизма у Дэна поубавилось, но верный Грифиц его поддерживал:
- Не может вторая девица быть красивей третьей! Все равно эти
списки имеют под собой реальную основу! – уговаривал он начальника
за завтраком.
Дэниз любил кофе. Для него утренняя чашка с хрустящим рогаликом
с повидлом было сродни какому-то священнодействию. И сейчас он
сидел и морщился, слушая увещевания Грифица.