Затем туристы и ученые с Запада ездить перестали. Боги любви, достатка, семейного благополучия стали кочевать через пролив на Аляску и дальше в Америку. Говорят, американцы выручают за эти резные кости целые состояния. Но Акиму это до лампочки. Ему-то всего и нужно денег – на покупку новых собак.
Боги Элле иногда охотятся, иногда хулиганят, иногда просто сидят задумчиво.
– Откуда сюжеты? – спрашиваю.
– Так это, слышь. Хожу с ружьецом на птичьи базары, в океан хожу на нерпу, а потом вот еще, – он шарит в углу под прелыми сетями и выуживает оттуда бутыль.
– Кыхтым, – гладит ей бок.
– Кыхтым – это..?
– Настойка из трав и сухих мухоморов. Её больше глотка нельзя. Умрешь, может.
– Вштыривает? – хохочет Слава.
– Боги приходят, – коротко отвечает Аким. – Налить?
– Не, – машу руками.
– Тогда уж и я не буду, – вздыхает Слава.
Вечером идем к участковому отмечаться. Рядом граница, до Аляски восемьдесят шесть километров. По дороге встречаем мужиков с ружьями наперевес.
– Куда это они, на ночь глядя? – интересуюсь у Акима
– Зарплата, однако, – буднично отвечает старик.
– А ружья зачем?
– Без ружья не дадут.
– ?
– Карабин сдать надо. Тогда деньги тебе, – говорит абориген.
Столь экзотический ритуал ввел несколько лет назад местный участковый. Зовут его Арон Аветисян.
– Устал я, – говорит он, заперев в подвале сельской администрации двустволки.
Арон так всегда говорит – в день зарплаты зверобойной артели, которая добывает моржей, нерпу. Когда-то здесь таких артелей было около десяти, сейчас одна, и та на ладан дышит. Кроме этого имелся крупнейший оленеводческий совхоз «Герой труда». Сегодня его пытаются раскрутить снова, но оленей осталось мало, а еще меньше тех, кто хотел бы их пасти.
Арон заводит вездеход, принадлежащий некогда полярникам, и мы мчимся к его вагончику на броне. Водительские права в этом посёлке есть только у него, хотя различного рода сельхозтехника: тракторы, грузовики или мотоциклы имеются у многих
– Для чего ружья отнимаете? – интервьюирую его я в люк.
– Завтра отдам, отвечает Арон. – Если придут.
По мнению участкового, эскимосам и чукчам деньги вредны. Получив зарплату, они покупают самогон и съезжают с катушек.
– Дурные становятся, прямо в голову себе стреляют, понимаешь? Суицид называется. На Чукотке ба-альшой суицид. Поэтому я у них карабин забираю. Утром придёшь – получи, дарагой.