Я включил чайник. На столе начатая бутылка виски, в холодильнике полно закуски, но похмеляться никак нельзя, ведь Лора ещё в застенках гестапо. Почему-то в голову пришла именно эта служба третьего рейха, наверное под впечатлением вчерашнего разговора с Игорем, назовем его условно Кальтенбруннером, только что не Эрнстом, хотя тот и не имел никакого отношения непосредственно к гестапо, но уж больно они внешне похожи, я вспомнил фото Кальтенбруннера из Википедии.
Чайник закипел, я заварил чаю, в кухню зашла Таня и обняла меня сзади за плечи.
– Юра, ты всю ночь, как в бреду, в какой-то момент мне самой стало страшно, тебе наверное снились ужасные кошмары.
– Наверное. Хотя мне вообще мало что сниться из нормального, всё как в одной старой песне, не знаю откуда этот куплет в голове:
«Ой мама, не могу не злиться, Я очень много ем и мало сплю, Но если сплю, такое, мама, снится, Давай я, мать, дровишек наколю».
– Я знаю, ты сейчас переживаешь за свою Ларису.
– Если честно, то да. Понимаешь, меня одолевают такие противоречивые мысли, когда думаю о том, что мною движет в большей степени, толи чувство вины, толи благодарности, толи, вообще, непонятно что.
– А может любовь? Ты никогда так не думал? Может ты просто боишься в этом признаться? Ведь вы же, мужики, трусы неимоверные, всё за свою мнимую свободу трясётесь.
– Ну во – первых, в моём случае свобода действительно мнимая, я, если ты помнишь, женат, а во – вторых, очень люблю свою жену, именно свою Евгению, мы с тобой уже говорили на эту тему и моя позиция с того времени не изменилась. Женщин, которые бывали со мной в разные годы, я просто обожаю и счастлив от того, что они, таки были, это значительно лучше, чем если бы их не было. Но люблю я свою Женю и что в этом предосудительного? Меня что теперь кастрировать надо за то, что в сексе я полигамен?
– Нет, не надо, а то что же мы все будем делать без вас, полигамов – она улыбнулась и добавила – хорошо, что есть такие поли мужики в противовес моноимпоганам.
– Сама придумала термин или кто подсказал?
– Да ты же и подсказал.
Мы выпили чаю и пошли навёрстывать упущенное, заодно и профилактика похмелью.
Утром одеваясь, Таня грустно спросила:
– Это наша последняя встреча?
– Что за глупости, почему последняя? Я намерен ещё пожить на этом свете, да и ты далеко не присмерти, поэтому такое слово совсем не подходит в нашем случае. Ближе к вечеру созвонимся и скорректируем планы.