Но не забыть Любочке и ожидания во Владивостоке, где толпы людей ожидали возможности сесть на какое-нибудь судно месяцами, писали письма во все инстанции и «лично товарищу Сталину».
Николаю Исааковичу, как майору-пограничнику, которому было необходимо прибыть на службу, и то пришлось десять дней ждать. А куда деваться, если нет пароходов.
Пароход, который, наконец, пришел, люди буквально осаждали. Для пассажиров на нем все грузовые трюмы были оборудованы спальными местами. Штернам достались места в твиндеке. Это задний грузовой трюм. Огромное помещение было забито людьми, лежащими на трехэтажных койках типа гамаков. В море качало, и многие пассажиры немедленно заболели морской болезнью и их вырывало тут же рядом, запах стоял невыносимый. Дышать в трюме было невозможно.
Берта Абрамовна всегда была чувствительна к качке, – даже в поезде и автомобиле ей становилось плохо и ее рвало. А тут рвота была непреходящей все трое суток, что они были на теплоходе. Любочку тоже рвало, но она все дневное время проводила на палубе. Свежий воздух обвевал ее, и было легче. Она глядела на океан и танцевала. Все же время от времени ее рвало, и тогда она склонялась над поручнями и крепко держалась за них, пока ее выворачивало наружу, прямо за борт. А потом снова танцевала.
Переезд занял целый месяц, так что Любочка начала учиться в 9-м классе только со второй четверти, сразу после ноябрьских праздников.
Чудесное исцеление в полнолуние
Во время нескончаемо длинной поездки с западной границы на восточную в жизни Любочки произошло одно чудесное событие.
О нем, как и обо всем остальном, я рассказываю с Любочкиных слов.
Когда я смотрю на Любочкины фотографии той поры, мне так и хочется сказать: не «Юная девушка» или «девочка», а другое, более подходящее слово – «девуленька». Такая у нее была ясная красота, такой ласковый доверчивый взгляд, такие от нее исходили волны чистоты и невинности, обаяния и нежности.
И вот у этого символа юной добродетели на правой руке – на тыльной стороне кисти и большом пальце многие годы красовались большие бородавки. Отнюдь не украшение для юной шестнадцатилетней девушки. Как и когда, а главное, почему они вдруг возникли? Или это было какое-то божье наказание?
– За что мне такое?! – думала Любочка!
Она стеснялась подавать руку, здороваясь с людьми, прятала руки за спину.