Я вежливо улыбнулся, но на языке так и вертелся вопрос, какого черта приличная девушка вообще делает в варьете. Спрашивать не стал. Не мое дело.
– Пообедаешь со мной? – предложила Лилиана. – Это самое малое, что я могу для тебя сделать!
Мои мысли были заняты совсем другим, поэтому я бездумно кивнул, сразу передумал и решил отказаться, но было уже поздно.
– Отлично! – затараторила Лилиана. – Ресторан «Старина Джеймс», это в самом центре, на площади Максвелла. Ровно в два. Не опаздывай. – И она, дробно стуча по брусчатке каблучками, убежала к коляске.
Экипаж отъехал, а я замер на месте.
А впрочем, какая разница? Обещание – это не ярмо на шее. К тому же, учитывая мое финансовое состояние, обед за чужой счет был не такой уж плохой идеей.
При мысли о деньгах я машинально сунул пальцы в жилетный кармашек и с изумлением выудил из него три свернутые десятки, новенькие, с идущими подряд номерами.
Тридцать франков! Откуда?! Я ведь точно не брал взятку у фотографа и не обшаривал его карманы, лишив сознания.
Убрав деньги обратно, я поднес пальцы к лицу и ощутил острый запах типографской краски. И сразу из черного провала забытья всплыл очередной кусочек мозаики.
– Гони! – приказал я извозчику, сев рядом.
До полусмерти перепуганный мужичок повиновался и тряхнул поводьями. Экипаж вывернул из переулка и помчался прочь, трясясь и содрогаясь на неровной брусчатке.
Я не спросил, куда мы едем, мне это было неинтересно. Вновь накатило головокружение, от тряски начало тошнить. Запахи неожиданно обострились, и я почуял аромат свежей типографской краски, коим имеют обыкновение благоухать новенькие ассигнации.
Не отдавая отчет в собственных действиях, я сунул руку в карман кучера и вытащил на свет три хрустящие десятки.
Тридцать франков, совсем как обещал фотограф.
Извозчик уставился на меня взглядом затравленного зверя, и этот всполох ужаса в один миг осветил самые потаенные закутки его души. Газетчик подкупил кучера, вот тот и не делал никаких попыток тронуться с места…
Одной рукой я перехватил поводья, другой спихнул мужичка с козел. Он вскрикнул, кувыркнулся и растворился в ночной мгле. А я несколько раз стукнул локтем в стенку экипажа и крикнул:
– Эгей, барышня! Куда едем?!
Я немного постоял, обдумывая это воспоминание, потом мотнул головой и отправился на поиски вчерашнего ломбарда.