— Привет, — поискала глазами взрослых, но никого не увидела, а дом знахарки далеко от деревни, чтобы отпускать такую малышку одну. — А где твоя мама?
Она насупилась:
— Мама в плесветлых чейтогах.
— О! Прости, — растерялась я, но все же задала еще один вопрос, — а папа?
— Папа уплый далеко-далеко, — она вздохнула, — и очень давно. Мачеха говоит, что этот неудачник сгинуй где-то навсегда.
— Так и говорит — неудачник? — уж слишком странно было слышать от ребенка такие слова.
— Угу, — она шмыгнула носом, но потом заинтересованно уставилась мне за спину.
— Твоя козочка пошла искать водичку.
Я недоуменно обернулась и увидела, как отвязанная мной коза уверенно рысит куда-то прочь.
— Стой! — крикнула, не зная, что делать: то ли бежать за ней, то ли остаться с девочкой, все же в моем понимании такие маленькие дети не должны гулять одни.
Но коза явно была еще та коза, потому что лишь сильнее припустила прочь.
— А почему ты решила, что она пошла искать водичку? — подхватывая девочку на руки и решая таким образом дилемму, понеслась я следом за негодницей.
— Так она же пить хочет, — сказала, как само собой разумеющееся, и пожала худенькими плечиками.
— Так ты тут совсем одна? — Она кивнула. — Не против, что я взяла тебя с собой?
— Нет, ты интелесная и светишься вот тут, как я, — и указала пальчиком куда-то в область солнечного сплетения.
— Ага… — пропустила я высказывание мимо ушей и побежала еще быстрее, потому что это дикое животное успело скрыться за холмом.
— Не беги. Она уже нашла водичку. Дальше не побежит.
— Ага, — неслась я изо всех сил. Не хватало еще козу проворонить! Лианем меня тогда точно со двора прогонит.
Выбежав на холм, я выдохнула: совсем недалеко и правда тек ручеек, у которого, помахивая белым хвостиком, пристроилась коза.
— Фух! — выдохнула и поставила девочку на землю. — И правда воду пьет! Пошли, я тебя умою, а то ты чумазая.
Она вложила свою маленькую ладошку в мою, и у меня в груди что-то екнуло — я когда-то мечтала вот так держать ручку своего ребенка! Но не судьба… Мы спустились с холма, и я принялась отмывать чумазую рожицу и руки ребенка.
— Эх, тебя бы помыть хорошенько! А то даже волосы непонятно какого цвета!
— Мачеха говолит, что такую свинью, как я, мыть бесполезно: все лавно челез пять минут опять глязная буду.