- Хочешь служить у французского короля, алхимик Альберт? -
спросила меня красавица с открытой грудью и лицом мадонны,
несколько поубавив надменность в голосе, но властно впиваясь в меня
своими ярко-голубыми глазами.
Молодой человек в фиолетовом камзоле перевёл её слова на
немецкий язык.
Понимая, что отказываться глупо и подвернулся шанс выяснить,
наконец, что же это со мной произошло, и, с кем я разговариваю, я
твёрдо ответил:
- Сочту за честь.
Молодой человек в фиолетовом камзоле, расшитым золотыми нитями,
понимающий по-баварски, поправил меня:
- Надо говорить - Ваша светлость
- Да, сочту за честь, Ваша светлость, - бодро, как солдат,
повторил я.
Молодой человек перевёл мои слова на французский язык.
Авангард - самая живописная часть этого конного отряда, дружно
засмеялся.
- Эй, сержант! Гастон! Приведи лошадь этому парню, - крикнул
красивый молодой человек с завитыми волосами, в фиолетовом
камзоле.
Через пару минут, ко мне, из конца отряда, подъехал всадник со
смуглым и суровым лицом. Он был в рыцарских латах, на его бедре
висел настоящий двуручный меч. Рядом с его конём бежал ещё один, на
поводке.
Гастон высвободил уздечку и передал её мне. Несмотря на свой
высокий рост и длинные ноги, я неловко сел на коня... Моё тело всё
ещё отходило от подземного водоворота, и голова слегка кружилась,
хотя ни одного ушиба я не получил...
Послышались смешки от моей неловкости, но Гастон не улыбался, он
приспустил стремена, и сказал:
- Поехали со мной. Где твоё оружие, немец? В этом лесу рыскают
англичане, способные похитить, или убить кого угодно...
Я не отвечал.
Моя лошадь побежала за Гастоном в самый конец отряда. Здесь были
настоящие рыцари в доспехах. У них не было блестящих шпаг, у них
были тусклые широкие мечи.
- Эй, алхимик, ты можешь помочь раненому? - спросил меня один из
солдат и указал пальцем на своего товарища.
- Что? - спросил я по-немецки, с удовольствием отмечая про себя,
что хорошо понимаю язык.
- У Николаса кровоточит старая рана, сейчас веткой разодрал, -
повторил солдат и снова указал на товарища, а затем на своё
плечо.
Я молча кивнул, делая вид, что всё понял, спешился, и подошёл к
всаднику с перекошенным от боли лицом.
- Покажи, опять же по-немецки сказал я, и сделал жест рукой.
Всадник расстегнул серый камзол, без прикрас, и высвободил левую
руку. Сквозь намотанные тряпки на его плече проступила свежая
кровь.