- Так лето же.
Робкий ответ внезапно успокоил
разбушевавшиеся страсти. Действительно, здесь Новый Год приходился
на середину лета. Слегка смутившаяся Ольга поиграла с мыслью
отправиться на соседний континент, плюнула и решила, что проще
переделать внешний вид персонажа. Терпение никогда не входило в
число ее достоинств.
Немного почаровав, она покрутилась
перед созданным из тонкой водяной пленки зеркалом и спросила:
- Ну, как?
- Ох…ть! – твердо заверил Сквернавец.
– Насчет детишек не знаю, а их папы точно довольны будут.
Из первоначального костюма уцелела
одна деталь – облегающие синие кожаные сапожки. Шуба исчезла,
вместо нее Бешеная оказалась облачена в короткие беленькие шортики
и не менее вызывающий белый с синими вставками топ, в сочетании с
загорелой кожей богини смотревшиеся очень соблазнительно. Кроме
того, на голове красовалась синяя шапочка с помпоном, окончательно
придававшая женщине донельзя эротичный вид. Впечатление портили
прическа (длинная черная коса с металлическим шариком на конце),
крепко сжатые челюсти да потрепанный пояс на бедрах. На поясе
висела тяжелая на вид булава, свернутый кольцами хлыст и мешочек с
чем-то позвякивающим.
- Ладно, – решительно взмахнула Ольга
рукой, разрушив зеркало. – Поехали.
Первый ребенок,
облагодетельствованный добрыми богами Хаоса, остался очень доволен.
Его родители тоже. Стоимость полученной в подарок за хорошее
поведение золотой денежки с лихвой окупала ремонт крыши,
испорченной копытами оленей-мутантов, и позволяла безбедно прожить
почти месяц. Ребенок таких тонкостей не понимал, ему хватило
леденца на палочке, который вручила ему полуголая тетя.
Ольга тоже осталась жутко довольна,
ибо в глубине души сомневалась в успехе предприятия. Было у нее
какое-то неприятное предчувствие. Но все прошло хорошо, если не
считать круглых от удивления глаз хозяев, наблюдавших за посадкой
богов в стоящие на крыше избы сани. Тесаные доски, крытые дранкой,
трещали, упряжка зверушек поглядывала вниз с гастрономическим
интересом, боги махали ручками.
Сквернавец молчал и во время второй
раздачи подарков, справедливо опасаясь репрессий. Заговорил только
во время визита к третьему дитятку, жившему вместе с семьей в
бедной хибарке на окраинах города. Традицию парковаться на крышах
пришлось нарушить, строение развалилось бы под весом упряжки,
пришлось спускаться вниз. Зависнув в полуметре над землей, боги
первым делом познакомились с отцом семейства, пьяным в дупель
мужичонкой лет сорока на вид. Тот встрече не удивился, и не таких
видал, и дружелюбно предложил выпить вместе. На шум из дома
выскочила жена, схватившаяся за сердце при виде «друзей» мужа,
которых, как она полагала, он приволок с собой. Поднялся гвалт,
большей частью посвященный бесстыдной шалаве-Ольге, соблазняющей
чужих мужиков. Высыпавшие во двор дети и выглядывавшие из-за плетня
соседи с интересом наблюдали за развитием скандала. Перед воротами
начала собираться толпа, несмотря на ночное время, проснувшиеся
люди спешили к источнику криков.