В сердцах ударив по обивке кресла, я едва не швырнула послание
на пол.
Предчувствие не обмануло, из приятного в письме было только
сообщение о чеке, который отец выписал на мое имя и обещал прислать
с нарочным. Остальное... Хотя на что я надеялась? Отец еще пять лет
назад четко обозначил свою позицию.
Тяжко вздохнув, вновь взялась за письмо. Увы, чуда не произошло,
ни тон, ни содержание не изменились. Отец в очередной раз напомнил
о моей выходке, сильно повредившей репутации семьи, и сухо
добавлял: «Однако теперь все в прошлом, мне удалось умаслить лорда
Арена». Признаться, после этих слов сердце упало в пятки. Неужели
он сосватал меня за Эрика? К счастью, в этом отношении судьба
оказалась милостива, но в остальном… Пока я наслаждалась прелестями
студенческой жизни, родители подсуетились и договорились о выгодном
браке. И вот теперь с дипломом под мышкой мне предстояло вернуться
в отчий дом, прямиком на собственную помолвку. Дата назначена, мое
согласие заочно дано, платье пошито, оставались сущие формальности
в виде моего присутствия.
— Дурные вести? — посочувствовал ректор.
Кивнула и убрала письмо в конверт.
От былого приподнятого настроения не осталось и следа.
Брак. Я несколько раз мысленно повторила это слово, свыкаясь с
его скорбным звучанием. Словно воронье карканье! Быть может, если
бы я питала к жениху теплые, пусть даже дружеские чувства,
отнеслась бы к замужеству иначе, но младший сын виконта Олбани
навевал только скуку. Да за него можно выйти только от
безнадежности! Сонный, одутловатый, он ничем не интересовался и
целыми днями не выходил из дома. Вдобавок Ричарду уже тридцать два,
а он ни с кем не был помолвлен. Второсортный жених для второсортной
невесты.
Попыталась вообразить себя леди Олбани и не смогла. Лучше пойти
работать, чем разрезать свадебный торт вместе с Ричардом! Стоп, а
почему, собственно, нет. Увлеченная мрачными перспективами будущей
семейной жизни, я совсем забыла о дипломе. Отметки в нем настоящие,
знания — тоже. Безусловно, леди не работают, но я ведь в некотором
роде уже не леди…
«Решайся! — настойчиво склонял к бунту внутренний голос. — Что
ты теряешь? Неужели хочешь каждый день видеть кислую мину матушки,
слушать сочувствующие шепотки и хохот за спиной? Или тебе нравится
Ричард? Тогда поплачь и собирайся».