Но увы. Как и подобает порядочному
торговцу, не имеющему никаких дел с бандитами предместий, Гессар
д’Касс жил внутри огражденной территории Высокой Лаоры. И
проникнуть в этот заповедник безмятежной роскоши у уличного
мальчишки из предместий не было ни единого шанса.
Специально обученная и
натренированная стража тщательно следила, чтобы подобные мне
чумазые оборванцы не тревожили взор благородных обитателей Бугра.
Впрочем, даже будь у меня хорошая одежда, лошадь и даже слуга –
попасть в Чистый квартал я всё равно бы не смог. Доступ туда имели
лишь его обитатели, их слуги и те лица, о чьем приезде жители Холма
заранее уведомляли стражу. И никто иной, хоть сам Император,
воскресни он внезапно, попасть без приглашения туда бы не
смог.
- Ты сильно преувеличиваешь их
возможности, и недооцениваешь мои и свои… - внезапно
послышался тихий шепот.
Я испуганно обернулся, но никого
рядом не было. Да и шепот, - теперь я понимал это совершенно
отчетливо, раздавался отнюдь не возле уха, а прямо внутри моей
головы! - Не считая прямого штурма с вырезанием всех этих
болванов, есть еще не менее сотни вариантов тайного проникновения.
Если позволишь мне действовать, то еще до заката мы окажемся на
месте.
Отойдя в сторонку, я присел в
тени разросшегося у стены куста, и замер, обдумывая ситуацию. А
ситуация была не ахти. Голоса в голове – симптом тревожный. Очень
тревожный! Вообще-то это тоже излечимо, но ни нужных лекарств, ни
умелого «лекаря душ» под боком, я не имел. А запускать подобное
нельзя. Никак нельзя. Последствия могут быть самые неприятные!
Шизофрения болезнь такая… Очень нехорошая…
- Ах ты ж сволочь малолетняя! Я
тебе покажу, как меня шизофренией называть! Я тебе докажу
реальность! Смотри и думай, возможно, такое для сумасшедшего, или я
всё же существую не только в твоем воображении?!!
В груди кольнуло. Точнее нет. Это
нельзя было назвать болью, - скорее ощущение походило на то, что в
грудь мне с размаху всадили ржавую, не очень-то острую, и довольно
толстую спицу, смазанную сильнейшим обезболивающим средством.
Не больно… Но страшно и отвратительно. Противно. Какая-то
«мертвая» онемелость засела в груди, точно там, где располагается
сердце. А мое тело, вдруг встало, и точным, изящным, и каким-то
невероятно ловким, совершенно «не моим» движением скользнуло в
ближайшую подворотню.