ОН смотрел на меня с такой лаской и любовью, что хотелось
расплакаться. Вся прошлая жизнь казалась такой мелкой и
незначительной, что терялась в памяти, и я понимала, что она вела
меня лишь к одному мигу. К этому. Когда нужно отречься от прошлого
и посвятить себя служению ЕМУ. Отдать все, что мой король захочет
взять.
— Пряха Элла, — в голосе его величества слышалось столько
нежности, а в голубых глазах плясало синее пламя, и я хотела
глядеть в него вечно. — Ты пришла ко мне.
— Король Кэйворрейн… — Я ощутила себя марионеткой, у которой
ослабли нити, и рухнула на колени, продолжая с обожанием глядеть на
фейри на троне. На языке по прежнему дрожало эхо его имени, вселяя
сладкий трепет… а из глубины души поднималась необъяснимая злость и
раздражение.
Мне не нравилось стоять на коленях. Но это странно. Разве для
смертной может быть что-то более естественное, чем глядеть на
высшего лорда снизу вверх?
Игла жгла ладони, развеивая дурман. А еще где-то на груди, под
одеждой, холодила кожу подвеска-четырехлистник, помогая прояснить
разум.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить сразу и не
выругаться, чтобы окончательно удостовериться, что ко мне вернулся
здравый смысл.
Без магического тумана его величество Кэйворрейн по прежнему был
до омерзения красив, но сейчас к невольному восхищению
примешивалась изрядная доля страха и отвращения.
Коленки ныли, и ноги даже сквозь все слои ткани холодил пол.
Болело все тело, словно я пробежала марафон, а также ныли царапины.
Сволочь! Это же сколько я прошла этой ночью?!
Тем временем его величество встало, выпрямившись во весь свой
немалый рост, и звучно заявило:
— Я, Кэйворрейн Сумрачный Плетущий, властью, данной богами,
Король Неблагого Двора, выбрал себе новую пряху. Перед высшими
силами и перед своими подданными я вручаю этой смертной свой дар и
прошу немногого… моя прекрасная Элла, будешь ли ты со мной семь
лет? Разделишь ли дни и ночи, закаты и рассветы, о златокосая
смертная?
Я открыла рот, чтобы решительно заявить, что в гробу видала
такие интересные предложения и все, чего хочу, — перестать
лицезреть короля в каждой отражающей поверхности и вернуться
домой!
А вместо этого я сдуру посмотрела в глаза его величества и
утонула в их небесной глубине. Дальше язык уже действовал без
согласования с мозгом.