Полицейский бросает на меня злобный взгляд, поворачивает
голову к товарищам:
- Умеют же бабы накосячить на срок, а затем изображать из
себя невинных овечек.
Его напарник смотрит на меня в упор:
- Чайкина, не строй из себя жалкую, ничего-то непонимающую
потеряшку! Бесполезно! Удальцов - лютый
зверь, матёрый следак, он тебя будет пытать морально столько, сколько нужно.
Вмиг расколешься!
По щекам катятся жгучие слёзы обиды и страха. Ловлю их соль
губами. Нервно сглатываю.
Не понимаю, откуда взялся свидетель, утверждающий, что я
тащила девочку к себе? На улице никого не было! А если там был человек, почему
он не подошёл к малышке?
Разве так можно? Быть таким безразличным.
Сижу на жёстком сидении, с ужасом смотрю на свои руки, закованные снова в
наручники.
Ловлю обрывки судорожных рекомендаций моего врача:
- Злата Дмитриевна, избегайте тревожных ситуаций! Может быть
повторный срыв.
Как я могу избежать, если весь мир против меня!
Не знала, что невинного человека можно обвинить в похищении
живого человека! Сюр! Мотаю головой из стороны в сторону.
Страшно до одури. Как тогда два года назад.
В груди жжёт, нечем дышать. Открываю рот, делаю глоток
воздуха.
Окидываю затравленным взглядом ментов.
- Приехали! Чайкина, на выход, - грубый толчок выводит меня
из оцепенения.
Выбираюсь из машины. Осторожно спускаюсь на
землю. Кружится голова, в глазах всё плывёт. Неожиданно пухлый взрослый
полицейский поддерживает за локоть.
- Спасибо, - отвечаю на автомате.
Иду в участок на негнущихся ногах.
- Чайкина, сюда! – подводят к клетке в полицейском участке,–
Посидишь тут до утра, подумаешь, там и Удальцов подъедет. Будь с ним милой и
пушистой, расскажи всё как есть, сдай подельников, тогда он точно определит тебе
хорошую койку в достойной хате!
Меня всю трясёт. Шмыгаю носом, глотаю слёзы.
- Можно один звонок, - сиплю еле слышно.
- Прости малышка, но майору это не понравится, - мужчины
красноречиво переглядываются. - Все просьбы к Удальцову. Он теперь вершитель
твоей судьбы.
- Разве я не имею права на звонок? Я видела в кино…
Полицейские громко расхохотались.
- Злата Дмитриевна, отдыхайте, - язвительно произнёс
полицейский, протолкнув меня вглубь
пустой клетки.
Со скрежетом за спиной лязгнул замок. Прижавшись щекой к
железным прутьям, я с мольбой смотрю, как стражи удаляются…