Невольник сказал что-то офицеру на неизвестном Тиму языке. Офицер довольно заулыбался и что-то приказал матросам. Те грубо приподняли Тима за подмышки и поднесли к офицеру. Офицер пристально посмотрел в глаза Тима, криво презрительно улыбнулся и сорвал с его груди цепочку с золотым медальоном, на котором был изображён фамильный герб Монро. Матросы тут же отпустили Тима, и он бессильно рухнул на пол.
Офицер снова что-то сказал, невольник переводил:
– Отныне твоя жизнь, обезьяна, полностью принадлежит воле великого господина Врынура, владельца и капитана славного корабля «Орарра».
«Значит, он действительно капитан» – подумал Тим.
Слово взял человек в чёрном плаще. Невольник перевёл:
– Господин доктор Шарур спрашивает: почему ты не стоишь на ногах? Ты болен, обезьяна?
– Не знаю насчёт обезьяны, а я, граф Монро, болен.
Переводчик передал слова Тима. Все присутствующие засмеялись. Капитан кивнул матросам, и те вновь принялись избивать Тима. Когда экзекуция закончилась, переводчик сказал ему:
– Великий господин говорит тебе: графа Монро больше нет.
Капитан с отвращением посмотрел на Тима, лежащего у него в ногах, и отдал какое-то приказание. Тут же явился матрос с кусочком обтрепанной и зловонной ветоши в руках. Капитан кивнул, матрос бросил ветошь в лицо Тиму.
– Дорзен дор верден, квалуг! – произнёс капитан, с выражением крайнего презрения на лице.
– Прикрой свой срам, обезьяна, – перевёл невольник.
Тим ещё некрепкими руками повязал обрывок ветоши на бёдра. В руках у доктора в чёрном появился маленький кувшинчик. Он передал его переводчику. Тот присел перед, лежащем на полу Тимом, и протянул ему кувшинчик: – Испей, это лекарство. Тим отпил. Снадобье оказалось горьким и жгуче острым.
Все вышли. Один из здоровяков-матросов на прощанье ещё раз пнул Тима в живот. Остался только переводчик. Он был худ, измождён, как и все невольники на судне. Его длинные, до плеч, волосы были грязны и спутаны. Его, с проседью, борода, местами висела клочьями. «Наверное, эти изуверы таскали его за бороду по палубе», – подумал Тим. Он тоже был почти наг, только узенькая, истрёпанная набедренная повязка едва прикрывала срамные места. Его костлявое, испещеренное шрамами тело было покрыто ссадинами и кровоподёками. На ногах – кандалы.
– Что случилось с твоим кораблём, Монро? – спросил он, усевшись на пол подле Тима.