– Что вокруг? – спрашиваю.
– Не знаю, пока очертания. Вроде впереди что-то стоит. Кровати.
Кровати? В открытом поле? Вы бредите, господа?
– Я начинаю видеть цвета. Пап, мы в поле. Мрачно. Небо фиолетовое.
Пока Нильс говорил, я тоже начал видеть очертания. А когда зрение вернулось всего лишь наполовину, мне стало жутко.
Картину, представшую передо мной, мог написать Дали или создать инопланетный разум. Мы с Нильсом сидели на металлических кубах посреди степи. Невысокая трава упиралась в горизонт, лишь два-три неизвестных мне раскидистых дерева одиноко выглядывали на перспективе. Метрах в семи от нас тянулся ряд кроватей, всё из того же чёрного металла. А на кроватях спали люди, бережно укрытые серебристыми покрывалами.
– Пап! – Нильс радостно вскочил, тревожно огляделся, и снова уставился на кровати. – Они нашли людей! Нашли всё-таки! Значит, нас не убьют!
Я нахмурился и медленно поднялся на озябшие ноги. Что там говорил серенький дружок? Нас переводят в статус гостей? Невелика персона, но знать бы, какими привилегиями обладают загадочные гости.
– А наши серые человечки, похоже, нас покинули, – произнёс я.
– А может, они прячутся там? – мальчик указал вдаль, и я обнаружил ряд кубических сооружений метрах в ста, похожих на бараки или амбары.
– Может быть, они там. А может быть, будут держать там нас, – недовольно проворчал я и обернулся. – Наши хозяева, скорее всего, остались там.
Позади степь спускалась в холм. Пространство склона упиралось в тонкую чёрную полоску сооружений, над которой садился белый шар пробивающегося сквозь фиолетовые тучи солнца.
– Похоже, это город.
– А если мы туда пойдём? – спросил Нильс.
– Не думаю, что нам будут там рады. Нам всё время светили в глаза, а потом вовсе ослепили. Они не хотят приоткрывать завесу тайны. Не хотят, чтобы мы видели, как они живут. Нам выдали место здесь.
Нильс обернулся.
– Мы должны жить в поле?
Я пожал плечами.
– Стоит подождать дальнейших инструкций или когда хотя бы очнутся другие люди.
Нильс зевнул.
– Пап, здесь двадцать три кровати и две пустые.
Я обернулся. К спинкам кроватей крепились номера от одного до двадцати трёх. Номер 1 и 2 пустовали.
– Похоже, это наши с тобой, – сказал я, приближаясь к спальным местам.
Поверх покрывала лежала одежда. Одинаковый набор: штаны, ткань которых напоминала холщовую, светло-серая однотонная майка с номером на спине, коричневая куртка из неизвестного материала на меху тоже с номером на спине, и пара носков. Одинаковый комплект у меня и у Нильса, только размеры разные.