Вот и я б хотел знать, – подумал я, но вслух сказал:
– Чёрт их знает. Видимо, мы были умнее их.
– Вряд ли, – ответил Нильс. – Если б мы были умнее, это мы б прилетели к ним и взорвали бы их планету.
– Наверное, – согласился я. – Значит, мы чувствительнее них. А они не любят тех, кто умеет чувствовать.
– Как в кино? – спросил Нильс.
– Да, всё как в кино.
– Это что, получается, мама тоже умерла.
Я помолчал. События прошедшего часа развивались так быстро, что у меня не оставалось времени подумать о Римме. А Нильс уже и так всё понял.
– Да. Мама, вероятно, уже мертва.
Внезапно захотелось прекратить страдания. Остановиться. Поставить точку. Стянуть шлем с Нильса, а потом с себя. Мы – два последних выживших землянина, но нас не выставят в зоопарке как диковинных животных. О нас вообще никто не вспомнит.
– Пап, – голос сына прервал мысли. – По-моему, это корабль.
Один из обломков, которые я принималл за космический мусор, стал ближе. Из темноты выплыли чёткие очертания горчичного корабля пришельцев. Один из роя.
Он летит, чтобы добить нас, – подумал я.
Корабль двигался странно: не по прямой, а по спирали, вертясь на одном месте. Лобовые отражатели, бликующие в свете солнца, острый нос, блестящий зелёный покров, словно хитин. Что за цивилизация построила эту технику?
Катер развернулся к нам задом, открывая огромную дыру в том месте, где у наших разведчиков располагались турбины.
– Он летит не за нами и не убить нас, – сказал я скорее себе, чем мальчику. – Он просто по инерции движется вглубь космоса. Он подбит.
– Его очень удачно подбили, пап, скажу тебе, – шепнул Нильс, будто опасался, что кто-то на корабле услышит его голос. Хотя, может, он и прав. Ребята с подобной техникой могли перехватить наши разговоры на любых волнах.
Потом мы с сыном долго молчали, и я уже вновь начал погружаться в пучину предстоящей смерти, обхватив Нильса и прижав к себе как можно крепче. Как бы мне хотелось сделать это без комбинезонов: в последнее мгновение перед концом, в бесплодных краях холода, вакуума и тьмы, прижимать к себе тёплое тело родного тебе человека.
– Пап, он идёт прямо на нас, – снова вырвал меня в реальность голос Нильса.
Закрученный в медленную юлу инопланетный боевой катер становился больше и больше. Минут через пятнадцать мы с ним столкнёмся.