Замуж Ираиду стали звать рано. У неё была прекрасная женственная фигурка, она была жизнерадостная и нравственная. В ней был как раз тот самый набор качеств, который ценится мужчинами. Но она всем отказала. И Кольке Манной Каше с его родителями-миллионерами, и Лёньке Покрасу – весёлому одесситу, старше её на 10 лет, и моряку-подводнику Алексею. Впоследствии она часто задумывалась – где она ошиблась, за кого надо было выйти и прожить счастливо (или хотя бы удачно), чтобы не превратить всю дальнейшую жизнь в бесконечные сожаления о несбывшемся, о несделанном, о бездарно упущенном. А отказала потому, что влюбилась – насмерть, навсегда, на свою беду, на свою никем в итоге не востребованную верность. И понесла эту свою бесплодную, обокравшую её любовь по жизни.
Вечером на танцах в парке её закружил интересный молодой человек. Оказалось, что они оба великолепно танцуют, и протанцевали весь вечер, не меняя партнёров. Он отличался от их неуклюжих мальчишек. Был элегантно одет, уверен в себе, прекрасно двигался на танцполе. В общем, Ираида пропала. Шла с танцев она со своей компанией, выслушивала ревнивые упрёки ровесников, а сама думала только об этом блондине с серыми глазами. Она узнала только его имя.
– Девушка, а вас как зовут?
– Ираида.
– Ну это как-то сложно. Можно просто Ида?
– Конечно!
– А я Александр. Саша. Будем знакомы.
– Будем, – ответила Ираида, замирая.
Было это в предсентябрьское воскресенье августа, скоро в школу – в последний, десятый класс 1940–1941 года выпуска.
Первого сентября все гурьбой ворвались в школу. За криками и вознёй не услышали звонка. Вошла учительница – и класс постепенно затих. Дверь снова открылась… и на Ираиду обрушилась судьба, её сердце подпрыгнуло к горлу, а душа свалилась в пятки. Руки вцепились в парту. Она замерла, распятая любовью… Перед классом стоял тот самый блондин. Учительница коротко представила: «Это ваш новый одноклассник Александр Гайтанов, прошу любить и жаловать».
Добрая половина девчонок класса немедленно в него влюбилась. А парни начиная с первого дня стали его регулярно мутузить, чтоб не зазнавался. Платоническая любовь Ираиды разрослась до невероятных размеров. Ослепшему, оглохшему, одуревшему от любви разуму романтической девицы и невдомёк было, что Сашенька уже перетрахал всех хорошеньких продавщиц главного городского универмага, заведующей которым была его маменька. Ираиде он тоже уделял внимание – ему льстило, что успешная девица-отличница так полоумно в него влюбилась.