Супруга его, Клеопатра Антоновна (по-домашнему Клёпа), была женщина заметная и фигурой, и ликом. Мужчинам нравилась, особенно военным. Причём чем выше чин – тем больше нравилась. Но за военного выйти была не судьба. Вышла за математика. Не хуже. Она, вообще-то, так и хотела – за умного, с диссертацией и перспективами.
Жених оказался без жилья. А у неё была бедноватая комната в коммуналке без ванной. Пошли с утра в ЗАГС – расписались, потом пошли в баню – помылись. И после всех этих процедур отправились в Клёпину комнату – строить своё семейное счастье.
Дорога до дома лежала мимо Елоховской церкви. Как раз в тот момент, когда они мимо неё проходили, раздался звон колоколов – весёлый, звонкий, переливистый. Клеопатра замерла: «Сёма, это знак свыше. Господь нас венчает. Значит, навсегда».
Счастье своё строили старательно и кропотливо, буквально по кирпичику возводили свой храм. А как построили лет этак за двадцать – стало Семёну Полуэктовичу скучно. Видать, весь мужской запал на строительство и ушёл. А мужик без запала – это уже хлам. Жизнь с Клеопатрой Антоновной ему стала казаться пресной, предсказуемой и заношенной. Причём винил он не своё стареющее тело, а, конечно же, супругу – приелась. Захотелось дяденьке солёненького, остренького и вообще свеженького и новенького, а если сказать одним словом – сладенького. Ну очень чтоб сладенько!
Стали преследовать научного работника фантазии, всякие разнообразные. И всё про сладенькое. Сначала это были отдельные, довольно скромные желания мужчины средних лет – о каком-то неопределённом, вроде бы туманно-платоническом общении с некоей молодой привлекательной особой, беседы, рукопожатия, многозначительные улыбки, взгляды. Взгляды – вот это самое главное. Через них вершатся судьбы. Как говорят у нас: взглянул – как рублём подарил, глянет – трава вянет. Взгляд он откровеннее слова и правдивее. Всё тебе скажет. И спросу меньше. Какой спрос со взгляда? «Надо будет глянуть со значением на какую-нибудь сочную молодуху», – подумал математик и прицокнул от удовольствия языком.
Так всё фантазировал и рассуждал Семён Полуэктович. И не заметил, как эти его желания и размышления разрослись пышными сладострастными кущами, которые проросли сквозь его мешковатую, утратившую привлекательность фигуру. Сексуальные фантазии уже настолько завладели математическим умом Семёна Полуэктовича, что в сутках уже не хватало времени на другие размышления. С ними он ложился – с ними он вставал.