— А ты не пустишь меня, — его кадык дернулся вверх, и он поднял свой потемневший взгляд, — внутрь?
В ушах зазвенело. Смотрю на него и удивляюсь тому, какие эмоции у него написаны на лице. Он смотрит с такой похотью, что мне хочется забиться в угол.
И... Внутрь — это куда?
О, черт, он же не имел в виду в меня. Но по насмешливому взгляду понимаю, что он догадался, о чем я могла подумать.
Хочется возмутиться и прокричать, что не занимаюсь такими вещами. И пускай несёт свою тушку, что словно пропитана афродизиаком, подальше от меня. Потому что я походу за свои реакции тела не отвечаю.
— Нет, — говорю хриплым голосом. Прокашливаюсь в кулак и ругаю себя благим матом.
Салтыкова. Возьми себя в руки! Это всего лишь парень, а не господь бог. Всего лишь мудак, что не достоин ни минуты твоего внимания. Он — никто.
Что я вообще делаю?
— Зачем ты здесь? — задаю вполне логичный вопрос и внимательно наблюдаю за ним.
Это было плохой идеей. Смотреть на него. Потому что меня сразу кидает в пучину развратных мыслей, сердце подрывает, а мозг превращается в кашу. И запах его этот с ума сводит. И желание такое сильное уткнуться ему в грудь и вдыхать, вдыхать.
Я ненормальная мазохистка. Ненавижу ублюдка же, всеми фибрами своей души, но вот тянет по дикому.
Не к нему, а к телу, да! Это всего лишь сексуальное влечение, не больше.
— Мне нужна помощь, — произносит это как-то вяло, смотря на меня снизу-вверх. — От тебя.
Его слова не сразу до меня доходят, и я, хлопая ресницами, упулилась на него в непонимании.
В каком смысле помощь? Сосед пришёл соли попросить или что?
— От меня? — искренне удивлюсь и отхожу на шаг в безопасную квартиру. Желая поскорей скрыться в ней. — Нет, — хочу закрыть дверь, но он не даёт, просунул свою клешню и посмеивается надо мной. Игры играет. — Тимур, убери руку...
Пытаюсь отцепить его крепкие пальцы, да вот только это все бесполезно, ухватился так, что не оторвать, и ещё своё шикарное туловище в проем пропихнул.
Ох, не хватало ещё, чтобы Илья увидел эти наши войнушки с его старшим братом. Вот скандал будет!
— Мой братец уже дома? — наклоняется к моему лицу Королев и горячим дыханием опаляет кожу. Очень близко. Недопустимо! — У меня, знаешь ли, есть, что ему сказать...
И именно после этих насмешливых слов из кухни раздаётся беспокойное: