Завалить на лопатки и долго-долго наказывать за то, что бесит, за то, что жить спокойно не даёт. За то, что интерес вызывает такой мощный, что от самого себя тошно. За мысли, которые возникают в моей голове.
Блять. Я и воздыхать по дырке? Убейте.
И вот сейчас около неё трется какой-то левый хрен, что-то ей говорит, а она отвечает, мило улыбается в ответ.
Вот мразь!
Это разозлило окончательно. Встал со своего места и пошёл прямиком к ним, чтобы осадить этого чмырдяя, что посмел крутиться около неё.
Да и она молодец, нет чтобы послать, хихикала с ним. Была бы моей бабой, хрен бы ходила одна по таким заведениям, где пацаны что и делают, как пялятся на симпатичных сучек.
Сам этим же занимаюсь. Но она так-то занята. Где, собственно, ее холёный любимый?
От мысли о них вместе мое лицо перекосило. Главное, поменьше об этом думать.
Подошёл сзади, притянул ее за талию и вжал в себя. Она взвизгнула от испуга и слегка зарядила мне локтем в бок.
— Тебе помочь? — невинно спрашиваю, смотрю прямо на этого пацана, что глазами быстро захлопал и съебался.
— Королев. Руки свои поганые убрал, — шипит она дикой кошкой, вырывается и отходит на несколько шагов назад. — И не подходи ко мне.
Ох, ее взгляд красноречивей всяких слов. Кажется, она готова вцепиться в мое лицо и превратить его в кровавое месиво. Если бы взглядом можно было убивать, я бы давно валялся в предсмертных конвульсиях.
Пыхтит, ноздри раздуваются. Смешная, капец. Сейчас она похожа на тех маленьких злых собачек, которые в любую минуту могут в тебя вцепиться.
Я делаю уверенный шаг к ней, а она поднимает руку вверх, приказывая, чтобы оставался на месте.
Как жаль, что мне похуй на ее просьбы.
— Раньше тебе нравились мои руки, — кидаю небрежно, делая ещё шаг вперёд. А она предусмотрительно делает два назад.
Таким темпом ее можно завести за угол и там уже...
— Раньше. Я была подростком, — она прищурилась и, говоря это, не отпускала свой взвинченный взгляд. — Мне нравился любой смазливый парень.
От слов меня слегка передернуло, и появилась странная боль в груди, словно кто-то сильно на неё надавил. Сжал в тиски.
Врет. Или нет? Бабы вообще те ещё лживые создания. Коварные змеюки.
Нет. Я прекрасно помню тот деть. Каждую деталь. Помню каждое ее слово, вздох и стон. Такое, мать твою, никогда не вывести из башки, как не старайся. То было что-то большее, чем сраная симпатия.