Я перестал доедать гриб, посмотрел,
как жрец дернулся несколько раз и затих, а судя по тому, что
подошедший к нему Грых, потормошив его, удивленно сообщил всем, что
Великий дух умер, чем вызвал повальное падение ниц и стоны
окружавших меня кобольдов.
– Он был самозванцем, поэтому и
не прошел проверку. – Я сам был удивлен произошедшим, но вида
не показал. Нужно было укреплять успех, если я хотел выбраться
отсюда на поверхность.
– Если еще кто‑нибудь хочет
претендовать на мою божественную сущность, может доесть, – я
протянул толпе остаток своего гриба, вызвав еще большие стоны.
– Ну раз больше сомнений во мне
нет, тогда я как Великое Божество назначаю себе нового жреца –
Грыха, – назвал я единственное знакомое мне имя моего
провожатого.
– Но Великий, я простой
таскальщик. – Его речь была прервана подзатыльником и гневной
проповедью о том, что следующие споры с богом приведут к поеданию
грибов.
Вот так неожиданно у меня появился
жрец, глаза которого фанатично поблескивали, когда он смотрел на
меня, а в придачу новый народ, который мне поклонялся, приняв за
давно ожидаемого Бога.
Распустив кобольдов заниматься своими
делами, я сказал Грыху, что хочу разобраться с наследием самозванца
и лишь после этого отдам дом, принадлежавший теперь ему, по праву
главного жреца. Попытка заикнуться о том, что Божеству лучше было
бы… тут же покарались затрещиной и последним предупреждением о
грибах. С этих самых пор о лучшем жреце‑последователе не могло бы
мечтать ни одно божество, что уж говорить обо мне.
Правда, радовался я недолго, едва зашел в дом, как меня накрыло
с такой силой, что я потерял сознание – видимо, «Напиток Богов»
сработал, хоть и с большим запозданием.