– Какая чушь! – воскликнула Зинаида. – Никогда еще не слышала подобных бредней. Эта дама совсем не разбирается в музыке, если вещает подобные вещи. Жора, не общайся с ней больше никогда.
– Я и не собираюсь, – отозвался Княгинин. – Хотя то, что она не разбирается в музыке, в этом ты не права, Зина. Она судит о ней тонко и оригинально. Вот и Павел так считает.
– Ну, уж не знаю, в чем она разбирается, раз заявляет подобное. Если бы она трудилась так, как трудишься ты, Жора, она бы такое не говорила. А кто она?
– Проректор Музыкальной Академии.
Зинаида пренебрежительно вытянула ярко накрашенные губы.
– Тогда все понятно, – с явным облегчением произнесла она. – Я знаю этих господ и дам. Сами ничего не умеют, зато любят поучать других. Совершенно никчемный народ, я бы вообще не пускала их ни на радио, ни на телевидении. А она поди и там подвизается.
– Не знаю, Зина, – проговорил Княгинин.
– Да, она выступает по телеку, есть программа: «Музыка и цивилизация». Я несколько раз ее в ней видел, – проинформировал Павел.
– Вот видишь, – удовлетворенно произнесла жена, – я оказалась права. Представляю, что она там несет.
– Говорит вполне разумные вещи, – возразил сын.
– А ты молчи, – цыкнула на него мать.
– Могу и молчать, – без обиды в голосе произнес Павел. У него была одна особенность в характере – он крайне редко обижался, даже когда о нем говорили весьма нелицеприятно.
– Я знаю, чем вызваны ее такие заявления, – продолжила Зинаида. – Элементарной завистью. Тебя и твой оркестр знают во всем мире, естественно, что ты зарабатываешь хорошие деньги. Вот она и завидует тебе, ведь даже редкие появления на телевидении не делают ее знаменитой. А уж про доходы я и не говорю. Ну, сколько может получать проректор Музыкальной академии? Гроши.
– Насколько мне известно, люди такого ранга имеют неплохой оклад, – произнес Княгинин.
– Даже, если это и так, с твоими доходами ей никогда и ни за что не сравняться. А ничто так не вызывает завистливое чувство, как такое неравенство.
Княгинин не без удивления посмотрел на жену, его удивило то, что она так распалилась. У нее даже лицо покраснело, а глаза просто сверкали. Давно он не видел ее в таком состоянии. Даже не совсем понятно, что же вызвало его? Неужели несколько оброненных этой Наровлянской фраз? Или тут кроется что-то другое?