– Очень хочется в это верить. Не скрою, я неприятно удивлён происходящим. Родители мальчика прибудут к утру. Готовьтесь, доктор. Они потребуют от вас объяснений.
Сиделка подложила мальчику под спину подушки, потому что у него не было сил сесть самому. Дотронувшись до лба пациента, Том понял, что дело обстояло намного серьёзнее, чем он ожидал.
– Мистер Фрейзер, снимите повязки, – обратился он к хирургу. – Проверим грудную клетку.
Доктор и хирург склонились над пациентом, считая его пульс, слушая его дыхание, переговариваясь друг с другом полушёпотом. Барон Миддлтон стоял в углу, наблюдая за каждым их жестом. Он не понимал латинских терминов, которыми они обменивались, и это его ещё больше бесило.
– Так вы скажете, наконец, в чём дело? – спрашивал он каждые две минуты.
– Терпение, милорд, – отвечал Том, не поднимая головы.
Эдди уже никак не реагировал на происходящее. Когда врач задавал ему вопросы, он не отвечал. Его глаза были закрыты. Иногда приступ сухого кашля сотрясал его тело.
Наконец Том выпрямился и повернулся лицом к барону Миддлтону.
– Милорд, – начал он, – вынужден сообщить, что у вашего племянника развилась пневмония.
Барон чуть не выронил трубку.
– Вы хотите мне сказать, что кость всё-таки проткнула лёгкое? Ваш хвалёный мистер Фрейзер плохо выполнил свою работу?
– Мистер Фрейзер не виноват, – заступился Том за коллегу. – Уверяю, милорд, он выполнил свою работу безупречно. Сломанное ребро хорошо срастается. Я сам проверил. Кость не сдвинулась.
– Тогда почему у него жар?
– К сожалению, милорд, пневмония является одним из возможных осложнений продолжительного постельного режима. Но я ещё не видел, чтобы это случалось с такими юными пациентами и всего после одной недели. Признаюсь, меня это удивляет.
Барон Миддлтон швырнул трубку на пол, рассыпав пепел по паркету.
– Это всё, что вы можете сказать в своё оправдание, доктор Грант? Мой племянник умирает из-за вашей халатности, а вы тут стоите и удивляетесь!
Нарушая все правила этикета, Том взял барона за локоть и подвёл его к двери.
– Умоляю, милорд, продолжим этот разговор в коридоре. Мы не должны так говорить в присутствии пациента. Нельзя его пугать.
К удивлению Тома, барон послушался и вышел из комнаты.
– Ну? – спросил он, когда они оба стояли в коридоре. – Это, попросту говоря, смертельный приговор?