Кучи пустых бланков и ежемесячных отчётов уже которую неделю ждали заполнения. Особое место на столе Льва Георгиевича занимала коробка с вещественными доказательствами, которые были уже не нужны, но всё руки не доходили их выбросить. Все эти завалы надо было бы перебрать, но у следователя никогда не было времени, да и желания заниматься этой волокитой. А коробку он раз в неделю оставлял на полу рядом с мусорной корзиной в надежде, что Зоя Захаровна – их уборщица, сметёт неугодный мусор на свалку. Но Зоя была работницей ведомства уже около 20 лет (побольше некоторых следователей) и прекрасна знала, что вещественные доказательства следует описать, запротоколировать и расфасовать по архиву в соответствии с делами.
Поверх всего этого валялись списки гостей Бала Белозерских и записка, переданная княжне.
Стол Путилина напротив был девственно чист. Молодому следователю еще не доверяли заполнение канцелярок.
Лев Георгиевич проводит холёную фигуру статского советника глазами и на похвалу отреагировал нестандартно: насторожился еще сильнее, даже нос у него немного вытянулся в опасении быть обманутым или введённым в заблуждение.
– Конечно, Виктор Евгеньевич, обращайтесь, – лебезил Модест Аристархович, поднося гостю стакан с чаем. – Все материалы у Льва Георгиевича на столе.
Статский советник кончиком трости поправил покосившуюся башню из документов с левого локтя Юрьевского и от чая отказался. Он опёрся на трость обеими руками и несколько раз хлопнул веками. То ли всматриваясь в следователя, то ли наоборот, не веря глазам.
– И что же никаких честолюбивых планов? – застыл в ожидании ответа.
Юрьевский сдержанно кивнул. Ему не в первый раз приходилось отбиваться от воронья вопросов о своем титуле и местоположении. Статус князя обязывал его находится в ранге не менее “тайного советника” или полковника. Может быть у него и был шанс дослужиться до этих должностей, но вспыльчивость, резкость, патологическая непереносимость казнокрадов, взяточников и бюрократии сделали из Юрьевского человека абсолютно непригодного к карьерному росту.
Лев Георгиевич катился в званиях исключительно вниз. Потому как не мог держать себя в руках и ежеминутно совершал какую-то дурость как, например: “выдать начальнику подзатыльник за взятку” или “покинуть самолично академию магических сил в самый разгар обучения”.