-Ясно всё с вами с Блюхерами. Ну,
забирай свой чемодан, пойдём тебя устраивать. Мы тут для командиров
только вот пару дней назад новый дом сдали. Три этажа. Из кирпича.
Хоромы, а не квартиры, - Брехт надел шинель. Холодно ещё, весна
1936 года, как и прошлая, получилась затяжная. Май на дворе, а тут
туч понагнало и холодными дождями всё обложило.
-Орден покажи, - расправил отворот
шинели Васька, - Красной Звезды! У отца тоже такой есть. Эх, не
вовремя я уехал. Повоевал бы с вами, и у меня бы был, - Васька
погладил звёздочку и тяжело вздохнул.
-Нет, остальным дали орден «Красного
знамени», да и то не всем. Медикам не дали, железнодорожникам тоже,
пилотам только одному. Всего тридцать орденов.
-Нет, мне бы дали, я бы с
диверсантами был. Жаль, - Васька ещё раз погладил орден и опять
вздохнул, - Ну, веди, - смешная рожица у Васьки, когда он
улыбается. И самому хочется улыбнуться в ответ.
Дом был красивый. Архитектор из
бывших зыков нарисовал коробку. Иван Яковлевич пообещал его назад
отправить щебень дробить во Владивосток. Тогда появился дворец, да
такой, что Расстрели с Баженовым в гробах попереворачивались а
Росси, восстал из мёртвых и на пару с Монферраном, который Огюст,
пошёл пешком с Ленинграду посмотреть на чудо чудное и диво дивное.
Конечно, чуду строить не стали. Повздыхали. Брехт от зависти,
архитектор от осознания того, что шедевр так на рисунке и
останется. (Сейчас у Брехта в доме висит).
-Иосиф, родной, брось дурочку валять.
Дай карандаш.
Брехт повспоминал как выглядят
новостройки в Москве (в той двухтысячных годков) и нарисовал
трёхэтажный кирпичный дом с эркерами, лоджиями и арками –
переходами между подъездами. Потом ещё мезонинчик добавил на
центральном подъезде и зимние сады на плоской крыше двух крайних
подъездов. Получилось коряво. Ну, не Шишкин. Так – Пикассо. Тот
тоже рисовать не умел.
Квартиры все трёхкомнатные. Семьи
сейчас у людей большие, а если ещё нет семьи, то втроём в одной
квартире молодёжь размещалась.
О Ваське старший Блюхер, который тоже
Вас…, а нет, тот - Василий Константинович, предупредил. Так, что
Брехт ему одну квартиру своим волюнтаристским решением оставил. А
тут, оказывается, жены с детьми не будет.
-Васька, тебе отдельные хоромы
выделить или вместе с тремя другими лейтенантами одну комнату? Жена
точно не приедет? – уже по дороге, неся тяжеленный чемодан лётчика,
поинтересовался Иван Яковлевич.