– Он на последней странице, – произнёс кто-то вслух,
просматривая выданный учебник. И, судя по направленным на меня
взглядам, я понял, что речь идёт про мой род.
Всё-таки дисциплина у дроу странная: наставница по
истории, вместо того чтобы пресечь посторонние разговоры, сама
открыла последнюю страницу и погрузилась в чтение.
– Как интересно! Ар Чужой, выходите и расскажите нам
про свой род, я думаю, многим это будет интересно. Не каждый день
встретишь столь молодой род. Так чем же ты заслужил право быть его
основателем?
– И про изображение на своём гербе расскажи, –
выкрикнул кто-то. Слухи про тень чужого разнеслись по всему
корпусу. Ох, сколько же народу сегодня будет на моём поединке с
Маузером.
– И про дочь.
– И про Хаггара, – а вот и Маузер
подключился.
Меня просили рассказать про историю рода. А она у
моего рода есть? Я стоял с полуприкрытыми глазами и анализировал
ситуацию, в зале воцарилась гробовая тишина или мне так показалось.
Весь мир меркнет, когда я погружаюсь в себя и впадаю в подобие
транса. Если я всё правильно рассчитал, то пропишусь в медитативных
комнатах по усилению магического ядра на постоянное место
жительство. Тина права в какой-то степени – лучше не раздавать свою
энергию, а поглощать окружающую.
Я развернул руки, разворачивая свою сферу в качестве
полотна для тени. Эльфы резонировали с моей энергией жизни, а вот
дроу её поглощали, чем очень мешали. Сейчас поправим. Гнев в глазах
и ярость в сердце; набрав полные лёгкие воздуха, я высвободил всю
созданную энергию огня вместе с устрашающим криком, и дроу
инстинктивно закрылись.
– Вот так и сидите, и не мешайте!
А теперь всё сначала – развернуть руки и успокоиться.
Вздох удивления прокатился по залу, когда они увидели легко
угадывающиеся контуры сокола, летящего в небе.
– В середине этой зимы сокол поводыря, пролетая над
степью, заметил боевой марш орков клана Змеи, они направлялись в
сторону людского поселения Верхнее устье, чтобы уничтожить там всех
или самим лечь на поле боя. Восемь сотен воинов на своих волх’ах,
возглавляемые шаманом клана.
В зале появился силуэт орка на волх’е, который с
тотемом в руках ударил по соколу с возвышенности, и тот был
вынужден бороться за свою жизнь. Я не мог детализировать в таких
масштабах всю сцену, так что показывал общие контуры, но публика
мне попалась настолько неизбалованная театральными постановками,
что буквально впитывала каждый штрих в представлении. Что-то я
фантазировал, а что-то проектировал из памяти.