По лестнице вниз я сбежала легко, но миссис Верг скатилась едва не кубарем, поэтому я была вынуждена остановиться и помочь ей, а затем, придерживая юбку, бросилась уже почти бегом.
Волосок, искрясь синим сиянием, летел, летел, летел — облетая посетительниц, рулоны тканей, прилавки с готовым платьем, и устремляясь… к торговой стойке, где упал, теряя всяческое сияние, прямо на большую картонную коробку. Ее в этот момент обвязывала алой лентой девушка, которую я могла бы назвать зеркальным отражением уже знакомой мне дочери миссис Верг.
— Тиалей, где тебя нелегкая носит? — возмущенно спросила она.
И тут же, дежурно улыбаясь надменной Беллатрикс Арнел, торопливо пролепетала:
— Одно мгновение, леди Арнел, я позову Густава, он донесет коробку до вашей кареты.
— Поторопитесь! — прошипела драконица. — Вы сегодня отвратительно медлительны, Анн, словно шлялись всю ночь по кабакам, зарабатывая себе на приданное!
Девушка от возмущения побагровела, в глазах ее блеснули слезы, но она мгновенно опустила голову, скрывая эмоции перед знатной посетительницей.
А вот я вспомнила одну примечательную мелочь, сказанную миссис Верг: «И на вход звоночек поставили, магический, дорогой, такой, чтобы, когда дети из дому, у нас слышно было». И вот получается, если сейчас из дверей выйдет Густав, то… колокольчик зазвенит, но на это едва ли кто-то обратит внимание, потому как Густав тоже сын миссис Верг, а подобные магические сигнальные маяки изготавливаются с ориентированием на кровь. Кровь той семьи, что заказывала сигнализирующий маяк.
И значит, маленький Илиас сейчас не просто в этой коробке для платьев, как указало на то поисковое заклинание. Он находится в коробке того, кто превосходно спланировал это преступление и собирался уйти безнаказанным и неопознанным!
— Тиалей, отойди, — шикнул на меня высокий парень со светлыми волосами, обходя и берясь за коробку.
Я же в этот момент смотрела на Беллатрикс Арнел и чувствовала, как во мне закипает гнев. Неистовый, праведный, неудержимый гнев! Она совершала преступление посреди белого дня! На глазах у всех! С невозмутимостью, неимоверной наглостью и абсолютной убежденностью в том, что останется безнаказанной!
— Мистер Верг, остановитесь! — отчеканила я, пристально глядя на леди Стентон-Арнел.