Потом, конечно, мне объяснили, что космос это жестокая штука,
что уже произошла куча катастроф, когда «вселенские» организации
через дипломатию пытались запретить опасные технологии и всё
заканчивалось трагедией. Если нет быстрого результата, если не
удалось найти общий язык на переговорах, то нужно сразу бомбить,
пока никто не разбежался. Умом я это понимаю, но знаете ли, осадок
всё равно остался! Теперь если кто-то огульно обвиняет целый народ,
вид или страну, у меня в голове что-то переклинивает. Пускай другие
цивилизации утверждают, что комитет проявил рассудительность и
решительность, для меня это всё равно преступление. А мой кузен
вообще относился к этому делу ещё проще, как-то раз он сказал, что
это был всего лишь вопрос власти — когда комитет понял, что мы
можем стать Богами, то наша судьба была предрешена.
Забавно, если так подумать, то Рэд мог спасти из всех своих
многочисленных друзей и знакомых только меня, только я верил ему
безоговорочно и мог поддержать сразу, вообще не задавая никаких
вопросов. Рэд знал как устроен этот прогнивший мир, он видел чужие
грехи насквозь, и поэтому его было просто невозможно обмануть или
предать. И я до сих пор не понимаю, кем он работал на самом деле,
то ли он был полицейским под прикрытием, то ли бандитом, который
хотел захватить власть в целом городе.
В одно мгновение ока мы стали беглыми преступниками, которых
приговорили к уничтожению на месте. Комитет распространил
информацию по всем мирам, до которых только смог дотянутся. Ужасные
слухи и пропаганда напугали развитые цивилизации и путь туда нам
был заказан. В первое время мне было тяжело и непривычно, ведь я
как обычный человек привык думать в рамках установленных правил, а
теперь нужно было мыслить как преступник — больше не существовало
никаких ограничений, нужно было делать всё, что угодно, чтобы
выжить. И для меня это стало делом принципа, мы были просто обязаны
сохранить правду о том, что произошло на самом деле, и пока
существуем мы, существует и часть нашего вида, часть нашей
цивилизации.
Мы прыгали по мирам, забегали на планеты второго эшелона,
воровали технологии и ресурсы, устраивали хаос, отстреливались от
киборгов комитета и снова меняли планету. Мы могли бежать, но не
могли спрятаться — технологии на основе элемента Вальмана-Штрасса
постоянно оставляли след, а у нас не хватало знаний и возможностей,
чтобы добиться полной невидимости. Даже не знаю сколько времени мы
убили на эту беготню, я просто перестал считать дни и года. Каких
только глупостей мы не вытворяли, чтобы нас, наконец, не оставили в
покое. Рэд пробовал прыгнуть в самые дальние и неизведанные миры,
он использовал предельную энергию от элемента Вальмана-Штрасса и
вплотную приблизился к нематериальному миру, откуда нет возврата.
Не могу даже представить себе, что он там увидел, но его разум
помутился. Его стали мучить кошмары, он просыпался в холодном поту
и не мог понять, где находится.