— Кто это голос поднял?
— Рядовой Эдмон Пикман.
— А как ты думаешь, что делают с врагом при встрече, Пикман?
— Атакуют по плану, который мы прямо сейчас выдумываем. Если
будет неожиданный набег на эту территорию, то где нам залечь и
отстреливаться? Здесь могут появиться крупные силы врага? Они могут
высадить сюда свой десант или могут только обстрелять берег? И,
наконец, какой там рельеф местности? Куда нам отходить и держать
оборону?
— Я с удовольствием отвечу на твои вопросы, рядовой, за
оставшиеся десять секунд. Так вот, сейчас на соседних островах
целый батальон, и если враг прорвётся, то значит там такая орда,
что вам вообще пофиг, где прятаться.
Всё это время молчаливый подполковник Роберт Кренстон поглядывал
на солдат и добродушно улыбался. Однако, в его глазах я увидел
пишущую машинку, которая записывает и подмечает все важные факты и
каждого человека, показавшего свой характер, прямо в этот момент на
нас составляли досье. Мы пересеклись с ним глазами, он погрозил мне
пальцем и словно сказал «Не шали», в этот момент я заметил, что
какие-то «добрые» люди вырвали ему язык. Вместе со слепым Голиафом
они были отличной командой, и у меня даже возникло впечатление, что
инструктор думал, что Роберт был на соседнем корабле, так как пару
раз за путешествие он сказал: «Хорошо, что я и командование вас не
видит!».
И вот, наше ржавое, самодельное, многострадальное, но крепкое
судно доплыло до цели, вначале небольшой толчок, потом открылся
задний проход и началось испражнение солдат. И хорошо, что нас
заблаговременно напугали страшной водой, благодаря этому мы
аккуратно прошлись по «трапу» и как можно быстрее ушли с берега.
Кое-кто споткнулся, но товарищи по оружию схватили растяпу за
шкирку и поставили на ноги, выдав при этом подзатыльник. Нас
внимательно «слушал» Голиаф, и кажется по его усмешке он всё понял.
Стоит отметить, что в Тартаре создавалась особая романтика
благодаря освещению в стиле вечного полнолуния, на высоких потолках
были установлены широкие лампы, излучающие мягкий рассеянный свет.
Заботливый Кабал поставил такие штуки над крупными поселениями и
важными путями. С одной стороны мы запросто могли поднять голову
наверх и не ослепнуть, а с другой всё было неплохо видно. Мои
светочувствительные глаза были на седьмом небе от счастья, наконец,
хоть где-то мне можно было не жмурится и не прятаться в тени словно
какому-то вампиру.