Большинство постояльцев перекочевывали сюда из детских домов,
так как степень умственного развития не позволяла им найти свое
место в обыденной жизни. Чаще всего это были взрослые тети и дяди,
которые на всю жизнь остановились в состоянии где-то в районе 10
лет. Нет, сексом они как раз очень даже интересовались, но на
большее в области отношений между мужчиной и женщиной способные не
были. Конкретно в этом заведении не было ни одного Наполеона,
Гитлера или другой известной исторической личности. Изредка
встречались лишь голоса в головах, но и те призывали раздобыть
бутылку водки, а не покорить мир. Они все были обречены прожить за
глухим забором до конца своей странной жизни.
На волю выходили лишь единицы. Причин обычно было две: кого-то
забирали родственники, считая, что близким людям будет лучше дома,
и по решению консилиума врачей. Только консилиум выписывал не тех,
кто выздоровел, а тех, кто был неудобен интернату, так называемых
бегунков, которые норовили перейти в статус бомжей и пополнить ряды
вокзальных алкоголиков. По статистики, ни один из бегунков не смог
приспособиться к вольной жизни, сгорая очень быстро.
Мила давно хотела выйти замуж и совершенно не скрывала этого
стремления. Проблем была лишь в том, что под рукой не оказалось ни
одного хоть как-то подходящего кавалера. Не с пациентом же
связывать свою жизнь?
Анатолий Михайлович своего зама ценил не только как отличного
работника, но и как страстную женщину. Да только главврач был давно
и вполне счастливо женат, и, несмотря на наличие любовницы, с женой
расставаться не спешил. Мила же считала, что в возрасте тридцати
лет с хвостиком секс обязательно нужен для поддержания физического
здоровья.
- Милочка, как у нас сегодня обстоят дела? Все ли на месте? –
поинтересовался как обычно главный, входя в приемную утром. Он
часто грешил тем, что опаздывал на работу, оправдываясь тем, что
начальство не опаздывает, а задерживается.
Милослава, зная об этой слабости начальника, вынуждена была
приходить первой, иначе слаженный механизм интерната мог дать сбой.
Мужчина тем временем подошел к девушке и по-отечески чмокнул ее в
лоб, а затем с удовольствием шлепнул по упругой заднице. Ему
нравилось смотреть, как его боевой зам вспыхивала как уголек, но
при этом не смела возразить распустившему руки начальнику. Хозяин
учреждения прошел и сел на место, которое до прошлой недели
занимала его секретарша. Но не далее как в пятницу она вышла в
декрет.