Блин. Ярко
до белых зайчиков, радостно заскакавших по зажмуренным
векам.
Шарик
плазмы, сияя электросваркой, отлетел за голову, повинуясь моему
желанию. Осторожно, щуря глаза, приоткрываю веки. Зрение
фокусируется не сразу, что это, потолок?
Каменная,
ровная поверхность, похожая на брусчатку Красной площади,
раскинулась перед моим взором. Странный потолок если честно, хотя
вижу не много, голова зафиксирована жёстко, а одними глазами много
не увидишь. Стен не вижу, значит, скорее всего, комната
большая.
Потянул
светляка к голове, решил попробовать пережечь ремень фиксирующий
голову.
Запахло
палёным, треск горящих волос подсказал о провале операции
освобождения.
Темнота.
Попробовать
ещё раз, боль, если что, перетерплю.
Страшно.
Воображение
рисует сначала моё отрезанное ухо, потом безголовую демоницу, не ну
его нафиг, думать нужно.
Лежу.
Думаю. Холодно.
Холод стал
ощутим, точно, метал стал ледяным, даже не так он стал обжигающе
ледяным.
Действуя на
голых эмоция, подстёгиваемый страхом, вцепился аурным щупом в
ремень стягивающий лоб.
Рывок.
Звонкий
звук лопнувшего металла. Голова свободна.
Теперь
руки.
Есть.
Свобода.
Ноги.
Тут же
падаю вверх повиснув на широком ремне, больно резанувшим
живот.
Что за
хрень такая. Темнота дезориентирует полностью, поменяв чувство
верха с низом.
Вцепившись
обеими руками в широкий, явно толстой кожи ремень, делаю силовой
переворот вперёд, борясь со страхом удариться ногами о
темноту.
Глаза
закрыты. Страшно. Внизу, по ощущениям, бездна, отпущу руки и
поминай как звали.
Очередной
светляк из плазмы осветил закрытые веки. Осторожно смотрю
вниз.
— Твою-ж!
Таксиста бабушку! Без права переписки! — пол прямо под
ногами.
Без прыжка,
мягко, по кошачьи, опускаюсь на пол.
Странное
помещение, квадратная комната, замощённая брусчаткой, размером пять
на пять, не меньше. В левом от меня углу, стоит медицинское
оборудование. Похоже кому-то здесь собираются провести процедуру
гемодиализа.
Странно, у
меня с почками всё в порядке, мне такой радости не надо.
Над
головой, закрывая от меня потолок, висит, вниз рабочей
поверхностью, прозекторский стол. Порванные ремни, подсказывают
откуда я только, что спустился. Белая, матовая поверхность, блестит
в свете светляка мириадами искр. Пушистый иней даже на
ремнях.
Пару шагов
в сторону, подальше от медицины, не став давить естественное
желание увидеть настоящий потолок.