Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II. - страница 117

Шрифт
Интервал


Сто лет назад Империя почти развалилась, навязанная англосаксами за германские деньги замятня в стране, принесла кровь, боль, разруху и чуть более десяти миллионов смертей.

Старик тяжело вздохнул, вспомнив страшную ночь восемнадцатого года. В ту ночь, папенька узнал, что от его имени подписан манифест об отречении, а на следующий день, случился унизительный арест. Бегающие глаза генерала Рузского, странно, больше ста лет прошло, а он помнит каждую мелкую деталь. Помнит строй казаков, с которыми прощался папенька, секущий ветер вперемешку со снегом, плачущего полковника, мать с осунувшимся, в один миг постаревшим лицом.

Маменька. Каким чудом она смогла через год спасти своих детей, для него, это навсегда осталось загадкой.

Скорее всего своей силой, папеньке силы от родителей не досталось, а вот маменьке, принцессе Виктории, дочери короля Англии, досталась.

Да у неё была сила, она была сильной ведающей. Империя за этот брак отдала англичанам Аляску.

Родственнички, чтоб им пусто было. Он знал, что маменька смогла передать письмо деду и получила отказ в спасении семьи, тогда маленький Гоша подслушал разговор родителей, оставивший на детском сердце незаживающую рану, сначала от обиды. Потом уже, повзрослев он стал ненавидеть этих чванливых снобов, готовых за ради своих интересов предать всех и вся.

Ночное прощание с родителями. Слёзы маменьки и четверо казаков, которые вывезли маленького мальчика Гошу восьми лет отроду, его младшего брата Мишку и двух старших сестёр, близняшек Машу и Дашу из страшного города Екатеринбурга.

Императрица Екатерина, великая и могущественная. Зачем спрашивается было отменять дворянскую повинность служить своему Императору. Пятидесяти лет не прошло как Дворянские Рода стали вырождаться, из служивого сословия превращаясь в сибаритов и откровенный балласт, кровь стала терять силу, ибо в ней не стало надобности.

К революции восемнадцатого большая часть дворянского сословия превратилась в никчёмышей, прогуливающих свои родовые земли. Пустые сытые рожи с пустыми душами.

Император снова вспомнил бегающие глаза Рузского.

Генерал-адъютант, командующий северным фронтом. Тогда враг опрокинул фронт, а командующий царя свергал Безумное время, безумные люди.

Господь наказал прощать, а вот он грешен, не может простить…