– Хм, а что. Мне нравится. – она решительно зачерпнула
мороженного и отправив в рот зажмурилась от удовольствия, – решено,
так и сделаем.
* * *
В дворце Халифа объединенных Арабских Эмиратов, на верхней
террасе называемой «Зелёной», в тени большой пальмы, около
журчащего ручья, сидел правитель богатой страны, его крепкое тело
ныло от проведённой ранее тренировки со старшим внуком, к сожалению
сын стал слишком стар для получасового махания саблей.
Хасан поднял ладони к лицу обратя их в небо, произнес краткую
молитву всевышнему, в который раз радуясь нежданному подарку,
сделанному внуком его старинного друга. Обретенная молодость
толкала на забытые поступки и горячила кровь, он повернулся всем
корпусом к бассейну, жадно вглядываясь в обнажённые тела.
"Нет пожалуй на сегодня хватит, не стоит смущать моих детей
мыслями о новых братьях, и так всё с головы верблюда на песок
упало, сколько планов и альянсов в один момент разрушилось."
Он потянулся к бокалу красного вина, пусть Аллах не велит, но
под сенью благородного дерева можно, тем более не для похоти и
удовлетворения низменных желаний, «а здоровья для», Юра сказал
полезно, значит полезно.
Тихой тенью, с правой стороны подошёл крепкий мужчина и застыл в
поклоне ожидая когда правитель обратит на него внимание.
– Говори.
– Господин мой, да продлит Аллах твои дни, да не оскудеют твои
стада, а верблюдицы ежегодно приносят приплод, да…
– Говори.
– Господин глава чеболя Ли пришёл, и смиренно ожидает твоей
милости принять его.
– Зови. И приведи его дочь, пусть будет поблизости.
Слуга упал ниц перед Халифом.
– Господин, смилуйся, это может быть опасно, она вновь
обернулась драконой, и более человеческий облик не принимает.
– Ты мне хочешь сказать о слабости моих нукеров? – бровь Халифа
приподнялась, на пару миллиметров заставив побледнеть загорелую
кожу мужчины до мраморной прозрачности.
- Мой Господин твоя воля Закон.
Видимо притащить дракону слугам сразу не удалось, отправителя не
укрылись звуки возни и падения чего то громкого и по всей видимости
стеклянного, Хасан поморщился, что-бы тут-же улыбнуться, поймав
себя на мысли, что по привычке воспринимает мир через призму своей
старости. Выпороть зажиревшую челядь нужно, слишком они привыкли к
неспешной жизни своего господина-старика.
Эти мысли привели его в хорошее расположение, и корейского
чеболя он принял сидя в своём кресле, с добродушной улыбкой на
устах. Выслушав многословное приветствие, параллельно переводимое
придворным толмачом, он великодушно указал на кресло стоявшее по
другую сторону круглого столика красного дерева.