Ли КонХи не стал отвечать на этот вопрос, он понимал, что и так
попросил невозможного, и устраивать торги с ним ни кто не
будет.
— Ответь девочка зачем ты напала на внука моего друга?
Девушка не стала отвечать постаравшись спрятаться за отца, КонХи
же, тяжело вздохнул стал рассказывать, медленно выговаривая фразы,
следя за тем что бы переводчик успел переводить.
— Демон Чиль вселился в мою дочь когда ей было пятнадцать, её
погубило любопытство, она добралась до сокровищницы нашей семьи,
там была проклятая вещь в которую и был заключён Чиль-Сон-Синь. Как
произошло совмещение демона с душой мы не знаем, но с тех пор,
демон берёт плату старой кровью, нам удалось купить мешочек
высушенной и перетёртой жизненной руды в Поднебесной, этого
хватало, что бы насытить демона, пока к нам не пришёл наследник
Рода Сергеевых. Вот тогда то Чиль и потребовал старую кровь. Он
захотел всё, вот и завладел разумом моей девочки. Мужчина развёл
руками показывая всё своё горе, всю свою безысходность и покорность
судьбе.
— Да горе твоё велико, — Хасан действительно задумался над
произошедшим с высоты своих прожитых лет, — но ответь мне чеболь
Ли, разве ты не знал, что Сеул осенён благодатью всевышнего, и
пусть христиане почитают пророка Иссу аль-Масиха, Богом, и Святая
Чаша размещена в православном храме, это не меняет того, что отныне
в в святом Городе Сеуле нет места демонам, нужно было лишь
подождать, и принять советы христианских священников, и демон бы
сам покинул этот прекрасный сосуд.
— О светлейший! Он говорит, что узнал об этом слишком
поздно.
— Божественно был одарен тот, кто сказал:
Сей доброе в сердца, не разбирая
Достойных и не стоящих его:
На всякой почве даст оно росток.
Халиф Хасан встал, и подойдя к застывшим в обнимку на полу его
дворца отцу с дочерью, внимательно смотря в газа мужчине
произнёс:
—В детстве моё сердце было добрым и светлым, я любил сказки и
мечтал стать великим правителем для принесения мира и спокойствия в
нашу пустыню. Я вырос. Пройдя через боль и кровь, которые научили
меня тому как принести мир на мою землю. — На чело правителя легла
тень войны, буквально окутав его тело тёмной аурой гнева, заставив
всех в комнате сжаться от накатившего страха, — мир и спокойствие
всегда лежат на острие клинка, так думал я, когда в пустыне загнав
в зыбучие пески отряд неприятеля, пленил их капитана. Долгие
вечерние разговоры с русским сначала сделали нас хорошими
приятелями, а когда он спас меня, прикрыв своей спиной подлый удар,
я уверовал в милость Аллаха подарившего мне верного друга.