Сейчас её
съедят. Заживо. Её съедят заживо.
Паника
снова вернулась, накрывая пушистым беличьим хвостом сознание
девушки. Они забилась, задёргалась мухой в паучьей паутине, катаясь
и крича от боли и страха. В очередной раз дёрнувшись всем телом,
Лина со всего маху врезалась головой обо что то твёрдое, очередная
вспышка боли и она погрузилась во тьму беспамятства.
В следующий
раз она очнулась от того что на её голову полилась холодная вода.
Лина попыталась поймать её пересохшими губами. Крупными глотками,
захлёбываясь и отфыркиваясь. она пила эту, несомненно чудесную и
самую вкусную воду на свете.
Сильные
руки вздёрнули девушку на ноги, кто-то несомненно большой и могучий
держа её одной рукой под спину, не давая упасть, вытирал мокрой
тряпкой лицо.
Мужчина, а
это был несомненно мужчина. ибо кто ещё мог так крепко и бережно её
держать, вытирая лицо уделял особое внимание её глазам. Она
чувствовала как кожа вокруг глаз освобождается от оков, и в какой
то момент Лина смогла разлепить веки что бы взглянуть на своего
спасителя.
Мужчина был
красив. Мужественное, скуластое лицо, немного выдающиеся вперёд
надбровные дуги, карие глаза, чёрные как смоль сросшиеся брови,
обветренные щеки, нос с горбинкой от перелома, аккуратные вислые
усы и испанская бородка.
Странная
мода. Пришла в голову первая мысль. Как можно носить такие усы и
такую бородку, она ещё какое-то время рассматривала чужое лицо
гадая сколько лет её спасителю, ну, а кто бы ещё так бережно с ней
обращался, но к её сожалению снова вернулась боль, даже не совсем
боль, а БОЛЬ! в каждую клеточку тела воткнули иголку, похоже она
долго лежала в неудобной позе и всё тело затекло и теперь кровь
снова понесла кислород изголодавшимся клеткам причиняя сначала
нестерпимую, медленно перерастающую просто в неприятные ощущения.
Вместе с болью вернулись тактильные ощущения, и девушка
почувствовала, как её соски раздражает одежду. глянув вниз на свою
грудь она с ужасом поняла, что это одежда мужчины причиняет ей
неудобства, то есть ощущается ею как грубая и неприятная, а сама
она... Лина вывернула голову стараясь рассмотреть, что там сзади...
Руки чужака мешали обзору, но она поняла всю беззащитность своего
положения.
Вот она
голая в объятьях престарелого мачо. Ну а сколько ему, тридцать,
тридцать пять, не больше, седых волос нет совсем и шея ещё не несёт
на себе следов старости. Мама всегда учила. Хочешь определить
возраст. смотри на шею, она не соврёт. Но в то же самое время...
Это было захватывающее чувство. Она, вот так вот. Голая. В объятьях
мужчины. Спасителя?