— Ну вот,
дорогая Мария Витальевна, теперь вы лучше прежнего, — я с
удовольствием осматривал лицо пострадавшей, хм, а ведь я и первые
мимические морщинки вокруг рта убрал. Ну и ладно. Вряд ли о них
Маша будет переживать как о потере.
— Ну что
закончили? — папа закончив говорить обратил своё внимание на нас с
Машей.
— Да
Евгений Львович, представляете совсем не болит, девушка ощупывала
своё лицо правой рукой, одновременно роясь в своей сумке, явно ища
зеркало.
— Сын, мама
говорит, что Лины нет ни дома ни в школе и телефон не отвечает. Но
так уже у нас пару раз было, когда она никого не хотела видеть. А
мама думает, что сегодня утром она сильно обиделась на Лану. Ну и
вот.
— Странно.
Тогда почему Лана волнуется, точнее не так, раз это уже было, — я
никак не мог сформулировать мысль, — она должна ведь знать об этом.
Просто, когда она позвонила, она говорила утверждающе, а не может
быть пропала. Нужно ей позвонить.
— У девочки
уроки, телефоны они сдают перед уроком учителю. — папа
сосредоточено ковырялся в своём телефоне, — Так телефон Лины,
сегодня наш дом не покидал. Знаешь сын, а поехали домой, что-то мне
неспокойно.
** *
В дом мы
ворвались, как два раненных лося. Пока, собрались пока папа раздал
обязательные указания, пока ехали, в общем прошло минут десять, за
которые мы оба успели себя накрутить.
— Нафаня, —
заорал я с порога.
— Нифонтом
меня кличут. Почто имя коверкаешь, нехорошо это. — Домовой ужом
вывинтился из-под плинтуса.
—Где моя дочь?— Папа навис над домовым, как трансатлантический
танкер над буксиром.
— Лина? Так
в лес ушла, с утра ещё, — Нафаня показал коротким пальцем на рыжую
белку, сидящую на перилах второго этажа, — вот ентот
баял.
Не успел он
ещё закончить свою фразу, я уже стремительно преодолевал ступеньки
на второй этаж. Рыжик видя такую картину, заверещал со страху.
Рванул в мою комнату, теряя по пути свои какашки. Догнать рыжего
мне не удалось, ну если почти, его хвост обмахнул моё лицо. А
следом, мы оба, оказались на полянке возле камня.
Шишку звать
не пришлось. Лешак и так стоял возле камня, всем своим видом
показывая, что он тут уже стоит целую вечность, а меня где-то носит
нелёгкая.
Вот
интересно «нелёгкая» это как? И почему носит? Спросил я его
естественно о другом:
— Шишка
почему?
— Что
почему? — Растерял свою надменность лешак.