Выходили мы
по моим внутренним часам не менее чем через семь дней. Более я не
рискнул держать ребят вдали их семей и привычной жизни. Хотя как я
ни старался, так и не смог увидеть признаки усталости или тоски по
дому. Ну да, главный армейский принцип про «чем бы солдат не
занимался лишь бы задолбался» я практиковал по полной. Но, как бы
то ни было, молодые организмы держались, пусть и по команде отбой
все засыпали мгновенно, но всё равно, помимо боевой учёбы, я много
рассказывал про русский дух, который так близок корейцам,
рассказывал полюбившиеся мальчишкам сказки Пушкина, а ещё играл им
на скрипке. Так мы и прожили семь отбоев с подъёмами. А когда через
день я снова повёл их в осколок мы решили зависнуть на месяц. Я
притянул большую плазму с флешкой заполненной советскими фильмами
нейтрального содержания, типа Соломенной шляпки с Мироновым в
главной роли. Ну Погоди пошёл на ура, а ещё мои песни под гитару.
Ну да я пел песни великого русского корейца, и по ним мы учили
русский. Я если честно стремился сюда, даже баня с родственницами
не смогла перекрыть моего желания сюда вернуться, только и думал,
как мне обеспечить психологический комфорт мальчишкам. Хорошо с
дедом так и не встретился, они с отцом зависли в головном офисе, я
даже бабушку не видел, хотя очень хотелось. Ну да ладно.
Сегодня
дневальный прокричал подъём в двадцать четвёртый раз. Рутина, по
сути, все умылись, зарядка, строевая перед завтраком, разогретые
армейские пайки ещё не приелись, но уже начинаю скучать по Ланкиной
кухне.
Вчера мы
копали в школьном дворе окопы полного профиля, а сегодня я
планировал пулемётные стрельбы, правда расстояние в сотню метров по
диагонали, но хоть как то, мы и так будку охраны перед воротами в
решето превратили, хорошо на второй заход всё пропало вернувшись в
изначальное состояние, но всё равно мешки с землёй уложенные к
стене будки позволили стрелять не сильно напрягаясь ремонтом нашей
«мишени».
Пулемётную
ячейку оборудовали по всем правилам военной науки, мальчишки с
интересом рассматривали «Печенег», упёртый сошками в бруствер с
задранным в небо стволом.
— Капитан
смотрите? — Тэгу показал на светящееся красным окно первого этажа
спортивного корпуса, — Что это?
За стеклом
полыхало ярко красное зарево, по нервам тут же резануло
опасностью.