Вот и сейчас я представил себе большое, рукотворное недоразумение на железных колёсах, от которого отскакивают пули и снаряды фашистов. В страхе те бегут от него, тем более это чудовище не одно – на железнодорожных путях они следуют одно за другим и при этом исторгают из себя струи свинцовой смерти. Паника у немцев гарантирована, а значит, их генералы в авральном порядке погонят для локализации этой разрастающейся угрозы все свои оперативные резервы. А нам это и нужно! Что немаловажно, эти поезда смерти можно укомплектовать небольшим количеством бойцов – лишь бы пулемётов и орудий у них было в избытке. А сейчас после захвата немецких складов на станции Сувалки этого добра хватает. И ещё, кроме захваченных вооружений и боеприпасов к ним, ребята рейдовой группы обнаружили на станции целый эшелон с 30- и 20-миллиметровыми бронелистами. Немцы продолжали усовершенствовать свои танки, усиливая их бронезащиту – они наваривали эти листы поверх заводских. Об этом я знал, да и Гудериан хвастался, что даже в полевых условиях его подчиненные повышают бронезащиту танков. Русские противотанковые пушки не в состоянии пробить усиленную броню у модернизированного «панцера». Как рассказал немецкий генерал, в его танковой группе в полевых условиях модернизировано почти тридцати процентов танков Т-3 и пятьдесят процентов Т-4. Наверное, такой же процесс шёл и в 3-й танковой группе. Так что майор Тяпкин не только лишил группу Гота стратегических запасов топлива и боеприпасов, но и сорвал план модернизации танков.
Об этих бронелистах мне рассказал сам майор Тяпкин, когда утром я с ним связывался ещё до организации НП. Тогда я ему посоветовал использовать эту броню для оборудования опорных пунктов. А после идеи об организации железнодорожного бронеотряда решил оставшиеся листы пустить на оборудование бронепоездов. Эта идея так мной овладела, что, спросив Шерхана о его личных ощущениях, о положении дел в перелеске у высоты 212, куда отбыл Фролов для организации обороны, успокоился, отправил Наиля отдыхать. После чего приказал бригадному радисту установить связь сначала с 13-м танковым полком майора Тяпкина, а затем с 7-й танковой дивизией генерала Борзилова. Со связью нам в этот раз не везло, с 13-м танковым полком её установить так и не удалось. С дивизией Борзилова удача улыбнулась где-то через минут сорок мучений бригадного радиста. Чтобы уложиться в установленный мною в пятиминутный срок разового общения по рации, я сразу же взял, как говорится, «быка за рога». Огорошил генерала словами: