Евгений Александрович Портнов или
более привычное и ему и друзьям – Жека, попробовал пошевелить
рукой, и к головной боли прибавилось покалывание в затекших мышцах.
Глаза открывались с трудом, мешала какая-то засохшая корка,
покрывающая половину лица. Во рту стоял мерзкий привкус, от
которого тошнило. Он перевалился на бок и просто сплюнул на пол,
легкие сдавило от кашля, последовавшего за плевком. Не удержавшись,
Жека опять завалился на спину. Закрыв глаза, он постарался сдержать
кашель и прислушался. Где-то в стороне, судя по всему не так
далеко, слышалась ругань. Причину и суть было не разобрать, хотя
вряд ли Жеку это сейчас интересовало.
«Вот разорались, уроды … – мысленно
ругнулся Жека и опять открыл глаза. – Ночь на дворе, чего
неймется-то? Что за …?
С трудом приподнявшись, он уставился
на открытое окно, в котором отсутствовало стекло. Да и само окно
было странным на вид, точнее не странным, а старинным. Взглядом
Жека искал столь привычный стеклопакет, но вместо него была
массивная деревянная рама. Еще чуть выше приподнявшись на локтях,
он стал рассматривать помещение, в котором оказался.
Комната, в которой он очнулся,
существенно отличалось от того, к чему привык Портнов. Вместо своей
уютной однокомнатной квартиры с евроремонтом или больничной палаты,
он очнулся в какой-то халупе. Потолок, стены, пол – все было либо
деревянным, либо каменным. Сам он лежал на кровати, в конструкции
которой отсутствовал даже намек на пружины, либо на что-то
подобное. Чуть в стороне было еще окно, которое, при необходимости
закрывалось ставнями, а сейчас было прикрыто каким-то подобием
занавески. У дальней стены стоял стол с табуретом и сундук. Больше
в комнате ничего не было.
«Жесть, – подумал Жека, осматривая
все это, – это я, походу, сейчас в коме лежу, а это все вокруг
такие глюки!»
Морщась от боли, он с трудом, сел на
кровати. Хотя назвать это кроватью язык не поворачивался, этому
предмету мебели больше подходило название нары. Боль вспыхнула с
новой силой. Сильнее всего болела голова с правой стороны, немного
выше виска. Стоило Жеке коснуться этого места, как он тут же резко
отдернул руку. Боль была такая, словно сюда вбили гвоздь. Он опять
прилег.
«Если я умер, – продолжал размышлять
Портнов, после того как голова немного утихла, - то может я этот,
как его, призрак теперь? И дальше что? Пугать людей? Да не...
Бред!»