Чего ему там, интересно, надо.
– Я здесь, Истер, и внимательно тебя слушаю, – вернув газету на прежнее место, ответил я.
– Ты сегодня пойдёшь испытывать Дикобраза?
– Хочешь поиграть?
Истериан состроил своё самое недоумённое выражение лица и удивлённо захлопал глазами, как бы говоря: «Как ты мог такое подумать?» Но в случае с долговязым плутом логичнее задаться вопросом: «Как можно подумать что-то другое?»
– Я лишь тестирую твои изобретения и помогаю выявлять дефекты, – серьёзнее некуда сказал Истериан.
– Все дефекты – у тебя в голове, – обрезал одной фразой все дальнейшие разговоры в данной области.
Но это только я один думал, что смогу заткнуть друга…
– Без моих нестандартных проверок изобретения будут несовершенными! – продолжил гнуть своё Истер.
– Несовершенными, зато целыми. И не называй своё безрассудное баловство проверками: стрелять с колокольни по улице – это вершина кретинизма, а не нестандартная проверка!
– Я проверял разброс пуль пистолета, только и всего!
– А когда ты спрыгнул с колокольни с Харибдой на автокарету?
– Проверял, пробьёт ли она крышу на большой скорости!
– Ты весь экипаж смял на большой скорости!
– Август, по-моему, ты просто боишься, что я испорчу твоё оружие, – обиженно поджал губы Истериан.
Вот это уже слишком!
– Я боюсь, что ты испортишь город! – взревел я на товарища, который в очередной раз довёл меня до белого каления, самым непостижимым образом не делая для этого ничего сверхнеадекватного.
Громогласный крик остудил пыл полукровки – с растерянным видом ребёнка, потерявшего в громадной толпе маму, он застыл, несколько сжавшись, и даже немного отсел подальше. Он, естественно, меня не боится. Даже в гневе я мало что могу ему сделать, да и, в общем-то, не собираюсь. А что друг способен опешить от простых, хоть и гневных, слов, – сущая неправда. Истериан слишком прост и наивен, чтобы вообще чего-то бояться…
Отчего-то мне кажется, это делает его чуть менее похожим на человека, коим он, как и ваш покорный слуга, не является…
Но кто он точно – так это круглый идиот. Жаль, что приходится с этим мириться: не терплю глупость, потому что любой изъян в человеке существует сам по себе, а глупость рождает их все разом. Но было бы неправильным назвать Истера глупцом – это не так. Он – лентяй, он просто ленится быть умным, со всеми вытекающими.