Борис захохотал. Боднул меня своей огромной
медвежьей мордой, чуть не уронил. Сбил мне весь настрой, и плетение осыпалось
ленточками по воздуху. Я начала заново.
– А меня уже кое-кто вылечил, заноза в зад…
– Прекрати!
Плетение вновь рассыпалось, и я принялась за его
создание в третий раз. Только в этот раз плела на быструю руку, чтобы успеть
опробовать до того, как медведь снова всё испортит.
– А не то что, – спросил Борис, поднимая морду на
уровень моего лица, чтобы заглянуть в глаза, – заноза в заднице?
– Не обзывайся, – обиженно ответила я. Плетение
дрогнуло, но удержалось. В магии лекарства очень важна сосредоточенность. – Я
никакая не заноза. И уж точно не в этой самой…
Я махнула свободной рукой в сторону медвежьего
хвоста. Мишка проводил этот жест мордой, повилял указанной частью тела и
уточнил:
– В заднице?
– В… В ней самой. Учиться давай!
Я почти доплела каркас заговора до конца. Он вышел
неровным и каким-то подозрительно странным. Видать, сказалось то, что меня
отвлекали.
А мишка сел за ту самую задницу и громко
захохотал.
– Что смешного?
– Жопа есть, а слова нет?! – спросил он,
заваливаясь от смеха на бок и потешно размахивая в воздухе всеми четырьмя
лапами.
– Это ты про что?
Я начинала злиться. Плетение отобрало куда больше
сил, чем я рассчитывала. Обычно оно вообще не отнимало сил, но не в этот раз. А
всё из-за этого медведя! Ничему не учит, только знай себе ржёт и издевается.
Плетение снова дрогнуло, норовя расползтись в
стороны и распасться, но я удержала его и начала напитывать силой, идущей от
сердца.
– Да про то, что ты слово «задница» сказать не
можешь, неженка! – объяснил Борис, прекращая кататься по земле и хохотать. И он
снова заладил: – Задница! Задница! Задница!
– Перестань! – крикнула я.
И тут произошло что-то странное: плетение
сорвалось с моих рук, завилось в воздухе разноцветным магическим смерчем и
стремглав понеслось к медведю. Между нами полыхнула яркая вспышка. Я ойкнула и
зажмурилась, а Борис громко вскрикнул. И тишина.
Я приоткрыла один глаз. Медведь был цел. Он отпрыгнул
от меня на добрых пару саженей, сгрудился в кучу и потирал нос. В воздухе пахло
палёной шерстью.
– Боря, – тихонечко позвала я.
– Ты чего дерёшься?! – обиженно рыкнул Борис. –
Больно же. Прямо по морде… – и он жалобно, совершенно не по-медвежьи заскулил.