Тёмный решил меня утопить? Отлично, вдыхаю, вода врывается в рот, жжёт горло – и исчезает. Хватаю её ртом, чувствую языком, но она не проникает в лёгкие. Штучки тёмного? Изощрённое издевательство?
Закрыв глаза, расслабляюсь и позволяю воде утаскивать меня на дно. В лёгких зарождается жжение. Тёмный позволил воде хлынуть в них? Нет: просто заканчивается воздух. Потоки воды разворачивают меня, сдавливают, прижимают спиной к чему-то мягкому и холодному.
Жжение невыносимо, в груди полыхает огонь, судорожно хватаю губами воду – вдохнуть хоть её. Глаза распахиваются: надо мной – серая муть, там высоко – свет. Дрожащий, слабый свет, там воздух, там лёгкие перестанут гореть. Руки и ноги дёргаются, пытаясь толкнуть меня туда, но я сковываю их своей волей. Не позволю. Если не захлебнусь – задохнусь.
И тогда всё закончится.
Сердце бешено стучит.
Будет спокойно.
Биение сердца оглушает, в ушах звенит.
Жжение охватывает тело, накатывают судороги. Дышать… тело хочет дышать, оно снова предаёт меня, хочет бороться.
Кожей ощущаю отдалённый удар, свет меркнет, темнота накрывает меня размытым шестикрылым пятном.
Огонь, внутри горит огонь, горло полыхает, хватаю шею, царапаю, извиваюсь в скользких объятиях ила. Из водного сумрака выплывает мертвенно-бледное лицо тёмного, его глаза – алые, злобно суженные.
Бьюсь о дно, как же больно, как больно внутри, как хочется вдохнуть, но я придавлена водой – неподъёмно. Лицо тёмного так близко, что я задеваю его, ударяю кулаком в бронированную грудь.
«Дай мне вдохнуть, дай вдохнуть воду», – судорожные мысли прорываются сквозь гул сердцебиения.
Хочется кричать. Раскрываю рот, десятки вырвавшихся на свободу пузырьков ударяют ненавистное лицо, и тёмный накрывает мои губы губами, выдыхает. Я делаю обжигающий вдох. Рывком меня уносит вверх. Лёгкие горят, тело ломит. Нас ослепляет солнце, и я дышу, хрипло вдыхаю снова и снова, наполняя пылающую грудь воздухом, дрожа в объятиях тёмного.
Ненавижу, как же я его ненавижу.
Ухватив меня за волосы, он властно заставляет посмотреть в его красные, без зрачков, глаза. С каждой секундой дышать легче, и вместе со жгучей болью уходит ненависть. Обмякаю в бронированной руке, корни натянутых волос горят, удерживая мою поникшую голову от падения на грудь тёмного.
Будто издалека ощущаю, как кожа и покрывало очищаются от воды и ила.