– Конечно, Анастасия, разрешаю.
– Думаю, что задам свой вопрос от
лица всех: в чём будет заключаться служба нашего экипажа в составе
Вспомогательного Флота? Нас призвали из-за Гронда, очевидно, но
какие конкретно задания нас ждут?
Ольга переглядывается с оператором
радара, а затем снова переводит взгляд на Климова. Настя права,
этот вопрос она постоянно задаёт сама себе в последнее время: вот
их призвали, и что дальше? Войны с утра, кажется, не объявляли.
– В двух словах, – Климов
затягивается очередным беломором. – Передислокация.
Большевики спокойно принимают
неожиданный ответ, не показав особого удивления.
– Вы правы, если думаете, что чёткого
задания у нас нет, равно как и плана действия. Нет его не только у
нас – плана сейчас нет ни у кого вообще, и наше флотское начальство
лихорадочно пытается выработать определённую стратегию, которая
определит, кому что хватать и куда бежать. Не имея чёткого плана,
они готовятся, именно готовятся произвести частичную передислокацию
определённых промышленных мощностей с Земли на близлежащие
территории. Когда и если соответствующие распоряжения будут отданы,
то на первых порах передислокацией займутся вспомогательные
корабли, то есть мы с вами. Пока же нам предстоит определённая
подготовка, Большевик на некоторое время станет флагманским
кораблём.
– Флагманским кораблём? – старший
механик вопросительно тянет руку. – Это над каким таким соединением
мы станем флагманом?
– Соединения, которое перейдёт под
наше командование, в данный момент не существует, нам его ещё
предстоит создать. Сами сделаем, сами и будет потом командовать.
Корабли ждут нас вот здесь.
Яркий свет уступает место полумраку,
в центре кают-компании появляется объёмное изображение неизвестного
объекта: огромное колесо из стальных тросов с пристёгнутыми к нему
кораблями старых типов, ангарами и несколькими жилыми сферами.
– Резервная база вспомогательного
флота Сахалин двадцать восемь.
– Святые угодники, ну почему же из
всех Сахалинов нам дали именно двадцать восьмой? Я бы с большей
охотой взял любой из предшествующих двадцати семи… – бормочет Дед,
протирая фирменные очки и подслеповато глядя на капитана.
– А что не так с двадцать восьмым? –
Домчеев пододвигает голограмму к себе, внимательно разглядывая
десятки списанных колымаг.